на крики Дейна. Запрыгнула на водительское сиденье и, больше не глядя в его сторону, умчалась со стоянки.

Пока я ехала по дороге к дому отца, мое сердце сильно колотилось в груди. Ситуация с красным кодом может быть любой: от приступа тревоги у Саймона до того, что он снова порезался. Последнее случалось нечасто. Но когда личности проявлялись, они могли вести себя плохо.

Вскоре я уже мчалась по улице, где жил отец. Шины завизжали, когда я резко остановила машину перед его домом. Выскочив из неё, бросилась к двери, выругавшись, когда уронила ключи на полпути к подъездной дорожке. Я наклонилась, чтобы схватить их, как….

Чья-то рука схватила меня и развернула.

— Что происходит? — спросил Дейн.

Я моргнула, удивленная, увидев его.

— Тебе нужно уехать, — я попыталась высвободить руку, но он держал крепко.

— Что происходит? Ты белая, как гребанное полотно, и ты только что разъезжала по улицам, как будто у тебя на хвосте были адские псы.

Я покачала головой. У меня не было времени на разъяснения.

— Я не могу рассказать тебе все сейчас. Просто уходи. Мы поговорим завтра.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне…

— Иди к черту, Дейн, — я вырвала руку из его хватки. — Это не твое дело.

Я взбежала по ступенькам, открыла входную дверь Саймона и поспешила внутрь.

Закрыв за собой дверь, позвала:

— Папа? — нет ответа. Я заглянула в гостиную. Там было пусто, но телевизор был включен. — Папа? — снова крикнула я. По-прежнему ничего.

Я прошла на кухню и резко остановилась. Он сидел на кафельном полу, зажмурив глаза и вцепившись руками в свои густые темные волосы.

Я присела перед ним на корточки.

— Папа, что случилось?

Он неловко поднял голову и моргнул. Я поняла, что он не заметил моего прихода. Он был глубоко погружен в свои мысли. В воспоминания. Это никогда не было хорошим знаком.

— Папа, что случилось? И почему одна сторона твоего лица розовая?

Он коснулся своей щеки.

— Я заснул за столом и… — он замолчал и крепко зажмурился.

Я заметила темные круги у него под глазами.

— Ты плохо спал. Тебе только что приснился кошмар? — осторожно спросила я, зная, как сильно они могут запудрить ему голову.

Он вздрогнул.

— Я не могу перестать видеть их, видеть ее.

Была только одна женщина, о которой он говорил с такой интонацией, — его мать.

— Папа, открой глаза, посмотри на меня, — я осторожно убрала его руки от волос. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Его глаза распахнулись, и в них было столько печали, что у меня заныло в груди.

— Ты снова работал над своими воспоминаниями на терапии?

Он только кивнул.

Я мысленно выругалась. Я знала, что для него было важно раскопать определенные воспоминания и столкнуться с жестоким обращением, которому он подвергся от рук своей матери, но я ненавидела то, как это отражалось на нем. Тем более что это часто приводило к тому, что ему снились яркие, ужасные кошмары. В такие дни он так боялся заснуть, что почти каждую ночь часами лежал без сна.

Бывали времена, когда к нему возвращались столь отвратительные воспоминания, что он просто не мог их вынести. Затем возвращались приступы тревоги, или же он снова начинал резать себя.

Однако не скажу, что я ненавидела сеансы терапии и ее последствия. Поскольку терапия была важна, и мне нужно было относится к ней благосклонно.

Я погладила его по руке.

— Как насчет того, чтобы я приготовила нам чай?

— Никакого чая. Я просто хочу побыть один.

— Нет, — я потянула его за руку, чтобы он, наконец, поднялся на ноги. — Ты просто не хочешь говорить о своем кошмаре. Ладно. Мы можем не говорить о нем. Давай тогда просто посидим вместе за столом, и ты будешь смотреть, как я пью чай. Тебе же это нравится.

Он сел за поцарапанный деревянный стол.

— Теперь я чувствую себя лучше.

— Еще бы. Но теперь, когда я здесь, я могла бы остаться на некоторое время, — я схватила чайник, наполнила его водой из-под крана и поставила на…

Позади меня раздался грохот, как будто стул ударился о стену.

— Кто ты, черт возьми, такой? — потребовал Саймон.

Я обернулась. В дверях кухни стоял Дейн. Черт. Как он попал в дом?

Я проскользнула между ними.

— Все в порядке, папа. Это Дейн. Мой босс. Я рассказывала тебе о нем по телефону, помнишь? — он не смотрел на меня. Он продолжал смотреть на Дейна широко раскрытыми глазами, его дыхание участилось. — Папа?

— Вы, должно быть, Саймон, — сказал Дейн, сама вежливость. — Я много слышал о вас от Виены.

Ха, ложь.

Глаза Саймона вспыхнули, на его лице промелькнула боль, и его голова слегка дернулась. Затем тревога исчезла с его лица и сменилась чистым высокомерием. Его поза мгновенно изменилась. Он держался выше, устойчивее, как будто мир и все, что в нем было, были ниже его. Он посмотрел на меня сверху вниз, и у меня внутри все сжалось.

Я сглотнула.

— Привет, Дикон.

Глава 7

— Привет, принцесса, — сказал Дикон, его губы слегка скривились.

Его улыбка часто имела насмешливый оттенок, но, к счастью, не в моменты, когда он смотрел на меня.

Будучи ребенком, я сразу замечала смену личностей отца — или альтер-эго, как их называли. Я играла в игры с маленьким Фредди. Пекла печенье с очень заботливой Мэгги. Пряталась за Дикона, пока тот кричал на того, кто расстроил Саймона или меня, и зачастую этим человеком была моя мать. Но я понятия не имела, что с ним происходит — для меня это было обыденностью. Пока я не переехала жить к Мелинде и Уайатту.

Они рассказали мне, что такое Диссоциативное расстройство личности — или сокращенно ДРЛ, — так что я знала