Веревка плясала на крупе, смахивая стрелы, отворачивая нацеленные на нас копья, не забывая при этом служить мне поводьями.

— Ваше сиятельство, — около Дарье остановился генерал Свафт, — мы пробуем пробить их оборону, как и они нашу, но силы пока равны.

— Вижу, — сквозь зубы проговорил Дарье, вглядываясь в увеличительный кристалл. Силы действительно были равны, как и защита и численность бойцов у обеих сторон, и это означало, что перевес мог вызвать даже крохотный камушек, точнее, два. Зря его высочество не верил в пророчество, похоже, все идет к тому, что судьба битвы решится не в драке.

— Что это? — Он указал на одинокого торра, вторгшегося в задние ряды солдат. — Откуда он здесь?

— Действительно, откуда? — удивился генерал. — Они должны были ударить с левого фланга одновременно с белыми.

Дарье выругался. Вечно эти зеленые что-то напутают.

— И за ним вся кодла, — мрачно заметил генерал, указывая на темный ручей, вторгавшийся в синие ряды.

— Лично прибью этого героя, — пообещал генерал, но Дарье помотал головой:

— Приказ группе лучников — сосредоточить огонь на переднем торре. Пусть снесут седока во что бы то ни стало. Он не должен добраться до врага.

Глава 8

Тело ощущалось чужим от сковавшего его дикого ужаса. Могильный холод давно поселился в желудке. Сердце металось между пятками и горлом, в поисках места поукромнее. Рубашка прилипла к мокрой спине, пряди обрезанных волос падали на глаза, закрывая обзор, сведенные от напряжения пальцы нестерпимо ныли. Внутри, собственно, осталось лишь смирение с тем, что сегодня я умру.

В нос ударил тяжелый запах крови. Бык поскользнулся, копыта с чавканьем опустились на землю. Я запретила себе думать о том, по чему мы сейчас ступаем.

Внезапно бык дернулся, обиженно взревел, и веревка завопила: «Прикрывай лучше!»

Я свесилась направо, налево — в широкой шее торчала стрела. И прилетела она из-за моей спины.

Сволочи! Нет, а чего я ожидала? Но быка было жаль. Протянула руку, с натугой выдернула стрелу. По коже дрожью прошла волна боли, но крови вытекло немного. Уф-ф-ф. Неглубоко вошла, на излете.

А дальше я онемела. Просто потеряла дар речи, потому как бык мотнул башкой, поднимая на рога скелет. Да-да. Натуральный такой скелет, еще и с остатками плоти.

Я ошиблась. Это ни разу не Толкиен. Это черт знает что!

Дальше мертвяки пошли гуще, запах крови смешался с вонью полуразложившихся тел. Эпицентр приближался. Тел в зеленых и синих мундирах становилось больше, и во мне росла уверенность, что бывшие одерживают верх. Не знаю, что там у цветных с резервами, но передние отряды полегли в полном составе. А мертвяки продолжали сражаться даже с тремя стрелами в груди. И еще они шустро убирались с нашей дороги, точно ждали... И меня ни разу не радовало их гостеприимство.

Дарье стиснул кулаки, с бессильной яростью наблюдая, как наездник все ближе продвигается к центру битвы.

«Он привел мертвых!»

«Это действительно Шаркей, точнее, его труп, и он кладет наших, словно они из бумаги».

Доклады сыпались один за другим.

— Передайте весть в Город, — принял нелегкое решение Дарье, — пусть готовятся. Мы их задержим насколько сможем. Дайте задание артефакторам, пусть срочно придумают что-то от этой... мертвечины.

И пусть будет проклят носитель! Если Дарье останется жив, он лично достанет ублюдка.

Мы перескочили груду тел, уткнулись в спины последних из оставшихся в живых защитников этого участка поля. Смотрелись те откровенно жалко... Израненные, еле стоящие на ногах и держались, похоже, благодаря серому от перенапряжения магу, а перед ними...

Товарищ даже в поеденном червями виде, без глаз, с гладким черепом и отвалившимися частями лица выглядел внушительно по-королевски. Высокий, широкоплечий, на дохлой и явно боевой животинке, помеси коня с ящерицей: морда чешуйчатая, все остальное от коня. Упырь с гигантским мечом в руках, одетый в уже заляпанные кровью доспехи, излучал безоговорочную власть, уверенность и грозил неминуемой смертью врагам. Он уже победил, по крайней мере тот десяток, который с безнадежным видом жался к телам павших товарищей.

Твою же...

Нет, нет и нет. У меня работа, мобильник, соцсети, квартира с нормальным душем и туалетом, отпуск. Я крем для лица хочу, а еще маску. И вообще, жить нормально, а не в бегах.

Нас заметили, предвкушающе оскалились.

Так, наверное, улыбался Волан-де-Морт перед тем, как вернуть себе полноценное тело.

Ну да, я же не дура. Догадалась, почему именно я. Им не просто камушки вернуть надо было, а мертвое сделать живым. Ну а камни играли роль проводника или аккумуляторов.

— Здрасте, — кивнула монстру, стараясь не трястись столь явно и от страха перейдя на провинциальный — я у мамы дурочка — стиль общения. Хозяин скелетов пугал так, что я на него даже смотреть боялась. Аура смерти, от которой тянуло могильным холодом и тленом, ощущалась даже на расстоянии.

Парни, которые смертники, озадаченно оглянулись. Сообразили быстро. Один потянулся было проткнуть меня мечом, но его остановили, остальные ограничились полными презрения взглядами.

Простите, парни, мне ваш мир вообще не нравится, а уж тюрьма...

Меня поманили костяной рукой в обрезанной перчатке, мол, иди сюда, радость наша, заждались.

Я сглотнула, ощущая себя бандерлогом под взглядом Каа. Мотнула головой — погодьте со своим «Ближ-ж-же», — распахнула плащ и начала высвобождать китель из-под ремня штанов.

Глаза у парней округлились, потому как полезла я под рубаху. Нет, о чем они думают? Какой интим на поле боя?!

«Чего копаешься?» — злилась веревка.

Я не ответила. Ясное дело чего — не хочу парней травмировать видом лифчика у небритого мужика. Они в