раз перестраивали, но если речь идет о подземной сокровищнице, она вполне могла остаться с того времени. Все это укладывается в версию, что носителя они нашли, а те ли это камни, узнаем, если в руках преемника Шаркея будет тот самый меч. Тогда картинка сложится.

— Пока никто этого преемника не видел, а в качестве носителя ты подозреваешь сероглазую красотку, — усмехнулся принц.

— Не исключаю, — подтвердил князь.

— Мы уже отдали приказ проверить всех женщин в лагере. У зеленых и белых они не воюют, красные чужих к своим артефактам не подпустят, ну а наши предупреждены. Если эта сероглазка существует, мы не дадим ей приблизиться к рядам наступающих — уничтожим. Долина узкая, обойти, не нарвавшись на патрули, невозможно. У нее единственный вариант — пробиться во время битвы. Но я все равно считаю, что даже чудо-меч с камнями их не спасет — ведь он только один. Да и мы больше не беспомощные дети, какими были после перемещения. Пусть попробуют, сколь острыми стали наши зубы.

— Будем надеяться, ты прав, — вздохнул Дарье, потер виски — бессонная ночь плавно перерастала в день, и он обещал быть сложным. — Прикажу стрелкам стрелять во всех, кто с тыла решит без команды пробиться к главарю. И отдам строгий запрет никому не геройствовать до полудня, чтобы не попасть под обстрел своих.

— Отберем троих лучших, — поддержал принц, — хватит, чтобы нашпиговать носителя стрелами.

Я шла, уповая на удачу, что никто не остановит, не начнет задавать вопросы, и мне повезло. В лагере зеленых не было строгой дисциплины, а передвижение отрядов больше напоминало хаос. Зато энтузиазма на лицах было столько, словно они уже успели победить, попрыгать на трупах врагов и выпить за победу.

Потихоньку я добралась до стойл. Под открытым небом к наспех сколоченным жердям были привязаны животные. В темноте они выглядели настоящими гигантами размером с грузовик. Угрожающе сопели. Рыли копытами землю. Хлестали себя по бокам длинными хвостами. А блестевшие в лунном свете рога навевали мысль о таранном орудии. Честное слово, такими только ворота выносить. Не удивлюсь, если живность боевая, в смысле обученная топтать, убивать и брать на рога.

Я попятилась, все больше сожалея, что позволила себя втянуть в это.

— Зачем мы здесь? — прошептала в темноту.

«Исключительно ради тебя, красавица... ой, красавец, — радостно заверила меня веревка. — Чтобы ножками не топала, мозоли не натирала, транспортное средство вот организовали».

То есть мне? На этом? Даже если я на него залезу, что уже проблематично, то точно свалюсь после первого же толчка. Держаться за что буду? За воздух?

— А дальше? — спросила, понимая, что ругаться и возражать бесполезно. Эти двое могли по упрямству превзойти всех ослов на Земле.

«Дальше ерунда. Поможешь одному человеку. Вставишь камни и свободна».

И столько энтузиазма в голосе, точно мне суперприз выпал. Ну или честь убрать президента и стать самым известным преступником в стране.

— Свободна? — хмыкнула, не проникшись. — Еще и награда будет?

Наглеть, так по полной. Камушки мне вручать на поле битвы придется, а там вряд ли отойти в сторонку и пошептаться выйдет. Так что риск получить стрелу в спину остается высоким, ну или топором по голове.

«Дадут все, что попросишь», — жарко заверили меня.

— И кто получатель?

«Какая разница? Ты его все равно не знаешь».

Я прям перевозчик по особым поручениям: груз есть, оплата тоже, риск более чем очевиден, а вот получатель и детали остаются в секрете. Мафией не просто пахнет - фонит.

Меня в принципе интересует лишь один вопрос: чью сторону я подставлю с камнями, а чью поддержу.

— Дай догадаюсь. Бывшие хозяева Города?

Ответом мне было глубокое молчание. Я стиснула кулаки. Ожидаемо. И что делать? У меня проблемы с синими, я нелегал, плюс вор и нарушитель порядка, но отдать камни тем, кто детей бабули убил... Нерешаемая задача. Выкинуть бы камушки, и дело с концом, чем голову ломать. Интересно, вариант «воздержаться» рассматривается? Если отдам камни бывшим — меня будут гонять синие с остальными, если не отдам — придушит веревка. Я успела уже оценить ее мастерство - горло панически сдавило.

— Что встал, будто у мамки грудь увидел?

Меня со смешком ткнули в спину.

— На-кась, — передо мной замаячило ведро с черной водой, — напои скотинку.

Я ошалело заморгала. У меня беда вселенского масштаба, а тут «напои скотинку».

Ведро взяла на автомате: дают — бери. Зашипела — тяжелое, спину перекосило. Это внешность мне поменяли, а мышечная масса кабинетного работника осталась при мне.

«Давай помогу, болезная, — вздохнули в голове, — все равно время есть. Рано нам туда соваться».

По запястью что-то скользнуло, и ведро разом полегчало.

Рано так рано. Будем поить скотинку, авось подружимся и меня не скинут во время езды.

— Почему сама не можешь передать камни? Или найти кого-то другого?

Вода с шумом вылилась в поилку, плеснув мне на сапоги.

— Я всего лишь женщина. Не солдат.

Не зазорно признаться в том, что слабая и дура, если грозит оказаться на поле битвы. Еще и обе стороны мне не нравятся. Я себя только что полным пацифистом осознала. Можно мне домой?

«Не глупи! — недовольно рыкнули в голове. - Тебя выбрали камни».

То есть все претензии к ним. Твою же... прям демократия какая-то, когда выразить недовольство некому, и ты в итоге все равно едешь на битву.

— Пусть выберут кого-то другого, я отказываюсь.

Ну да. Сяду на землю, упрусь сапогами своими резиновыми или сдамся синим.

Впрочем, упираться сапогами у меня ни разу не получилось — скользят, собаки, а оценить уровень пыточных в тюрьме синих всегда успеется.

— Ты вернешь меня домой, если камни отдам?

Должен же быть плюс в этой истории, окромя золота?

На этот раз молчали долго.