История Генри была столь сложной, что просто обязана была быть правдой. Разве нет?

На углу Колледж-стрит она остановилась. В одном квартале к западу виднелись огни главного полицейского управления. Она могла купить кофе, заглянуть к ним, поговорить с тем, кто был в курсе. Ага, о демонах и вампирах. Внезапно ей показалось, что полицейское управление очень далеко.

Она могла пройти мимо него, дальше на запад, к Харон-стрит, и домой, но, несмотря на все произошедшее, она не чувствовала усталости и не хотела оказываться в четырех стенах до тех пор, пока не изгонит из тени тьму, кружащую во тьме. Она наблюдала за тем, как мимо прогрохотал трамвай – капсула, наполненная теплом и светом, пустая, за исключением водителя, – и двинулась дальше на юг, в сторону Дандас.

Когда она подошла к зданию Итон-центра, панциря из стекла и бетона, колокола собора Святого Михаила отзвонили наступление нового часа. Днем шум города заглушал их призыв, но в спокойные, тихие часы перед рассветом их отзвуки эхом прокатывались по центральной части. Колокола церквушек поменьше вливались в хор, но доминировали колокола Святого Михаила.

Не совсем понимания зачем, Вики последовала за звуком. Как-то раз, много лет назад, когда она все еще носила униформу, она преследовала наркодилера вверх по этим ступенькам. Он ухватился за дверь в поисках прибежища. Двери оказались заперты. Судя по всему, в центре большого города даже Бог не считал ночь надежным временем суток. Наркодилер с боем пробивался к машине и не счел забавным, когда Вики и ее напарник стали называть его Квазимодо.

Она ждала, что тяжелые деревянные двери снова окажутся запертыми, но, к ее удивлению, они бесшумно распахнулись. Столь же бесшумно она проскользнула внутрь и закрыла их за собой.

Надпись на картонке, установленной на сверкающей латунной подставке, гласила: «Соблюдайте тишину, идет всенощная на Страстную пятницу».

Резиновые подошвы ее ботинок тихо скрипели, пока Вики направлялась в святилище. Горела лишь половина ламп, отчего в соборе царил почти мистический полумрак. Вики могла видеть лишь потому, что фокусировалась исключительно на конкретных деталях. У алтаря преклонил колени священник, на скамьях в первом ряду сидели одетые в черное коренастые женщины. Все они выглядели так, словно их вылепили по одному лекалу. До Вики донесся слабый шепот голосов, который она сочла молитвой, еще тише щелкали четки – эти звуки не нарушали тяжелой тишины, окутывавшей здание. Ожидание. Было такое впечатление, что они чего-то ждали. Но чего именно, Вики не знала.

Ее взгляд зацепился за открытый огонь, и Вики двинулась по боковому проходу вниз, пока не увидела нишу в южной стене. Три или четыре ряда свечей в красных банках поднимались к фреске, освещенной одним-единственным прожектором. Одетая в белое и голубое Мадонна широко развела руки, готовая обнять уставший мир. Ее улыбка обещала успокоение, а художнику удалось запечатлеть печаль вокруг ее глаз.

Как и многих людей ее поколения, Вики воспитывали более-менее в христианских традициях. Она знала церковные символы и саму историю, но этим все и ограничивалось. Уже не в первый раз она задумалась, а не упустила ли она нечто важное в жизни. Сняв перчатки, она села на скамью.

Я даже не знаю, верю ли я в Бога, словно оправдываясь, призналась она фреске. Но до сегодняшнего вечера я и в вампиров не верила.

В соборе было тепло, и казалось, что прошло очень много времени с тех пор, как она ненадолго прилегла поспать днем. Она медленно сползла вниз по полированному дереву, лицо Мадонны начало расплываться…

Вдалеке что-то разбилось с жестким отчетливым звуком – натренированному уху было ясно, что кто-то яростно швырнул предмет на пол. Вики пошевелилась и открыла глаза, но не могла найти в себе сил, чтобы двигаться. Она сидела, ссутулившись, на скамье, охваченная странной усталостью, а звуки разрушения тем временем приближались. Она слышала крики мужчин, не столько гневные, сколько самодовольные, однако слов разобрать не могла.

В нише перегорела лампа прожектора. Окутанная тенями, освещенная лишь рядами мерцающих свечей, Мадонна продолжала печально улыбаться, раскрыв объятия миру. Вики нахмурилась. Свечи были толстыми и белыми, воск неровно стекал по сторонам, скапливался и затвердевал в металлических держателях и на каменном полу.

Но свечи были в банках… а на полу… на полу лежал ковер…

Раздался очередной грохот, на этот раз громче и ближе, – Вики дернулась, но не переборола инертность, которая держала ее на скамье.

Сперва она увидела лезвие, затем топорище и только потом державшего его человека. Он несся по боковому проходу из передней части собора, где находился алтарь. На темных одеждах виднелись следы штукатурки, и Вики показалось, что в просвете между полами его оттопыренной кожаной куртки сверкнуло золото. Свет свечей отражался от осколков цветного стекла, застрявших в отворотах его широких ботинок. Коротко остриженные волосы, повторяющие изгиб черепа, блестели от пота. Мужчина осклабился, обнажая крупные желтые зубы.

Он замер на входе в альков, не дыша, и занес топор. Лезвие остановилось в нескольких сантиметрах от улыбки Мадонны: внезапно на его пути оказался молодой человек, который поймал топорище поднятой рукой. Человек с топором выругался и попытался высвободить оружие. Но топор не двинулся с места.

С позиции Вики казалось, что молодой человек слегка вывернул запястье нападавшего на какие-то пол-оборота, но он явно сделал больше, потому что мужчина снова выругался, выронил оружие и едва устоял на ногах. Пошатываясь, он отступил назад, и Вики впервые сумела хорошенько рассмотреть молодого человека, державшего топор перед собой.

Генри. Ряды мерцающих свечей позади него подчеркнули красно-золотистый оттенок его волос, практически создавая ореол вокруг его головы. Он был одет в цвета Мадонны: воротник и манжеты были отделаны широкими полосками белоснежных кружев, сквозь разрезы на рукавах голубого камзола виднелась белая рубашка. Скрытые в тени глаза сузились, руки дернулись вверх.

Топорище переломилось. Хруст разнесся по всему алькову, после чего куски дерева с грохотом упали на пол. Вики не видела, как Генри двигался, но в следующий момент он уже держал бывшего владельца топора за грудки и поднимал над полом.

– Пресвятая Богородица находится под моей защитой, – сказал он, и в негромких словах прозвучало больше угрозы, чем в оружии. Нападавший висел, весь дрожа от страха. Когда Генри его отпустил, мужчина упал на колени, судя по всему, не в состоянии отвести глаз от лица Генри.

Вики вампир казался мстящим ангелом, готовым в любой момент обнажить огненный меч и сразить врагов божьих. Нападавший, судя по всему, был с этим согласен, так как он глухо застонал и поднял трясущиеся руки, моля о пощаде.

Генри отступил назад и позволил пленнику отвести взгляд.

– Уходи, – скомандовал он.

Нападавший отполз на коленях, пятясь до тех пор, пока не скрылся из поля зрения Вики. Генри наблюдал за тем, как он уходит, еще какое-то время, затем повернулся, перекрестился и опустился на колени. Вики посмотрела поверх его склоненной головы в глаза Мадонне. Ее веки вдруг потяжелели и сами собой закрылись.