Шрифт:
Закладка:
Руководитель Центра по изучению религии Института Европы РАН Роман Николаевич Лунгин, характеризуя Европейский протестантизм, обращает внимание, что в нем была нужна не церковь, а община верных, был нужен приход, и именно это и было церковью. Он отмечает успешную работу протестантских священников с группами социального риска, со всеми обездоленными, с инвалидами, особенно — с наркозависимыми и алкозависимыми[99].
Как все эти характерные черты протестантского движения напоминают те же самые попытки Гаутамы Будды помочь выброшенным из общества людям обрести уважение к самим себе и не пропасть ни за грош.
Гаутама Будда и Мартин Лютер отошли от светской успешной и перспективной карьеры и вопреки воле их отцов обратились к духовной деятельности. Один молодой человек ушел из дома — не захотел наследовать отцовскую власть над шакьями. Другой юноша бросил изучать юриспруденцию и стал монахом. Гаутаме Будде было двадцать девять лет, Мартину Лютеру — двадцать два.
Затем тот и другой начали проповедовать практически в одном возрасте и перед ограниченной аудиторией свои собственные взгляды. Гаутама Будда в 35 лет прочитал в Оленьем парке пятерым прежним своим товарищам по аскетической жизни первую проповедь о Четырех Благородных Истинах. Мартин Лютер в 34 года, почти через две тысячи лет после Гаутамы Будды, вывесил на двери Замковой церкви в Виттенберге свои касающиеся покаяния и индульгенций тезисы, которые предназначались для обсуждения в узком кругу духовенства. В настоящее время этот эпизод наглядной и современной формы протеста со стороны Мартина Лютера учеными не подтверждается и относится к апокрифам. Полагают, что он не прибивал свои тезисы гвоздями к церковным дверям, а разослал их авторитетным священникам. Основная суть его протеста состояла в том, что роль духовенства в качестве посредника между Богом и верующими слишком преувеличена. В действительности же священники должны вести себя скромнее и ограничиваться обязанностями наставников христиан. Духовенству не стоит присваивать прерогативы Бога, его роль — воспитание людей в духе христианской морали. К тому же его прямая обязанность — убеждать верующих в необходимости следовать правилам добродетельной жизни. Из всего этого следовало, что нет никаких особых причин боготворить священников.
Те же самые мысли за четыре века до Рождения Христова высказывал (без императивного пафоса) и утверждал своей деятельностью Гаутама Будда.
Гаутама Будда и Мартин Лютер были люто ненавидимы зарвавшимся духовенством, которое делало все возможное, чтобы сжить их со свету. Гаутаму Будду, о чем я расскажу в этой книге, срамили и поносили при всяком удобном случае и неоднократно пытались убить. Если бы не защита двух царей Магадхи и Кошалы, его земная жизнь закончилась бы намного раньше. То же самое можно сказать о Мартине Лютере. Недаром ведь он скрывался от козней папы римского в замке Вартбург, во владениях курфюрста Фридриха Саксонского. Не будь защиты курфюрста, его ждала бы смерть на костре, как злостного и нераскаявшегося еретика.
И наконец, Гаутама Будда и Мартин Лютер сделали при жизни то, чего хотели больше всего. Первоучитель на протяжении сорока пяти лет излагал свое учение на разговорных языках всем, кто хотел его слушать. С точки зрения древнеиндийских жрецов, вместе с другими живущими подаянием философами-монахами он совершил самое страшное преступление — «рассекретил» мудрость предков. Теперь все желающие могли послушать рассуждения на темы из Вед и упанишад, которые были прежде для них недоступны.
Мартин Лютер привел в замешательство римско-католический клир своим переводом на общепринятый немецкий язык полного текста Библии с латинской Вульгаты (лат. — Общепринятая Библия) в переводе блаженного Иеронима, официальной латинской Библии католической церкви того времени. Этим переводом, который занял у него 20 лет, с 1522 по 1542 год, он утвердил нормы общенемецкого национального языка. Было 18 переводов на немецкий язык, появившихся до перевода Лютера, но они изобиловали множеством огрехов. Например, опубликованная в Страсбурге первая полная немецкая Библия Иоганна Ментеля. В основу своего перевода Мартин Лютер «положил саксонский канцелярский язык»[100].
В отличие от них главное достоинство его перевода состояло в том, что он «переводил не слова, а смыслы»[101]. С 1534 по 1584 год было напечатано сто тысяч экземпляров — огромное количество для того времени. Библия Лютера «сильно повлияла на жизнь, людей, культуру, литературу и искусство»[102].
Что уж тут говорить о многовековом воздействии Гаутамы Будды и его учения на народы Южной и Юго-Восточной Азии!
Перефразируя первую часть высказывания Л. Н. Толстого в романе «Анна Каренина» и не забывая о второй его части, скажу: все исключительные личности похожи друг на друга. Гаутама Будда и Мартин Лютер были счастливы в окружении своих последователей и несчастливы, когда видели, как некоторые из самых преданных пытались превознести их до небес и превратить в идолов.
Само духовное движение в Древней Индии, в котором принимал участие Первоучитель, было по своему духу и смыслу не протестным, а протестантским в отношении верований, опирающихся на авторитет Вед. Гаутама Будда, как любой «протестант», о чем свидетельствует его повседневная и духовная жизнь, проявлял экстравагантность в своих мыслях и поступках.
Для сохранения и расширения своей общины Гаутама Будда был предупредителен и осторожен в отношении к сильным мира сего. Ему приходилось прибегать к уловкам и успешному лавированию в общении с царями — его покровителями и защитниками, налаживать связи с противоборствующими племенами.
Значительную роль в понимании того, что собой представляла эпоха Гаутамы Будды, сыграл учрежденный в Калькутте в 1861 году при содействии вице-короля Индии лорда Чарлза Джона Каннинга (1812–1862) Археологический надзор, первым генеральным директором которого стал Александр Каннингем.
В появлении в мире буддизма шотландца Александра Каннингема видны доказательства Божьего Промысла, который некоторые люди называют игрой случая. По вероисповеданию он был не буддистом, а пресвитерианином, принадлежал к Шотландской церкви. Своими археологическими находками и собственным энтузиазмом по восстановлению буддийских святынь этот человек привлек общественное внимание в странах Запада к тому времени, когда жил Гаутама Будда. Одновременно с его археологической деятельностью или чуть раньше были обнаружены в большом количестве буддийские Писания, неизвестные западным ученым. Начались переводы многих из них на английский, французский и немецкий языки. О том, как это произошло, — следующая глава.
Глава пятая. О первопроходцах, шагнувших в прошлое Индии и подтвердивших историческую правду
О шотландце Александре Каннингеме, откопавшем буддийские святыни и удостоенном королевой Викторией рыцарского титула, о его семье и соратниках, о его попытках вернуть учение Будды в Индию, о китайцах Фа Сяне и Суань Цзане, о Сипайском восстании и его эксцессах, об опасностях археологической
