Шрифт:
Закладка:
Протоиерей Иоанн Державин и матушка Лидия с детьми
Были священники, очень мало, конечно, таких, но были единицы, которые отказывались от сана. Такую кампанию проводили, чтобы соблазнить тем самым верующих, сказать: вот, смотрите, и священники отказываются от сана. Говорят, что они обманывали, но люди верующие не поддавались – это действовало только на маловерных. Господь же сказал, что Церковь «не одолеют врата адовы», а богоборческие кампании всю историю ведутся, с первых веков до нынешнего дня.
Все равно в сердце люди веровали
В Ленинграде после войны очень трудно жили люди, были очереди за сахаром, мукой, в 1946-м, 1948-м, 1950-м. Жили тогда в коммунальных квартирах. Так вот, политика государства была такова – одному соседу говорили: ты следи вон за тем соседом, он что-то ненадежный, мало ли что скажет, все нам докладывай. «Ненадежному» говорили: следи за тем (которому сказали следить), говоря подобные же обвинения в его адрес.
Было развито доносительство и шпионство друг за другом, поэтому даже в очереди боялись что-либо сказать, шепотом все говорили. Или во сне что-то про Сталина плохое приснилось, и, если это доносилось до властей, могли посадить. Люди знали это, поэтому боялись и говорить.
Но в сердце людей вера была, веру русский народ сохранил, как говорили: белые платочки спасли Церковь. Мужчины боялись церковный порог переступить, потому что была слежка; если крестился сам или крестил детей, могли уволить с работы или выгнать из партии. Люди крестились по ночам, приезжали к священнику домой и крестились. У нас был знакомый священник, который крестил детей секретаря обкома партии. Все равно в сердце люди веровали, но не все решались на исповедование своей веры.
Как праздновали церковные праздники при советской власти
Яйца красили дома все. В основном все. Куличи пекли. В Питере, например, в магазинах продавали кексы «Весенние» – куличи, только с другим названием. На Пасху молодежь не пускали в храм, кордоны комсомольцев ставили и не пускали.
Монахиня Лидия (Державина)
Когда нужно было провести выборы, советское руководство устраивало их или на первой неделе Великого поста, в Неделю Торжества Православия, или на Троицу.
Однажды выборы случились на Троицу. Моего мужа вызвали в сельский совет и говорят:
– Вы на Троицу не служите.
– Почему?
– Потому что выборы, иначе народ весь в церковь пойдет, на выборы не пойдут.
– Я не могу не служить, потому что я присягу давал служить, я обязан служить.
– А вот не служите.
– Ну, если вы мне напишете письменное указание о том, что вы запрещаете мне служить на Троицу, я тогда не буду служить, поеду с вашим документом в Москву к уполномоченному Куроедову.
– Мы не можем такое указание написать.
– Тогда и я не могу не служить.
– Ну, вы тогда к шести утра закончите службу.
А отец Иоанн не боялся их совсем, говорит им: «Его высокопреподобие изволит вставать только в восемь часов утра».
В общем, ничего они не добились.
Коровы в Церковь не ходят
В советское время были большие налоги у Церкви, по-моему, даже до восьмидесяти процентов. Конечно, многие сельские священнослужители держали скотину, особенно те, у кого семьи большие. Но при советской власти много скотины и нельзя было держать. После войны было время, когда брали налоги молоком, маслом, яйцами. Всю скотину переписывали и потом брали в соответствии с тем, сколько у тебя скотины. Вот так и отучили от труда, сейчас можно сколько хочешь скота держать, но уже никто и не хочет… Хотя сейчас особенно важно все свое в пищу употреблять, химии много…
Однажды, когда в селе началась болезнь скота, ящур, были приняты меры по ограничению распространения болезни, карантин. Это коснулось и Церкви. Правящий архиерей под давлением властей запретил священникам давать прихожанам целовать крест, запретил причащать из одной лжицы верующих, было предписано также запретить целовать иконы – чтобы не разносился ящур.
Протоиерей Иоанн получил это распоряжение и сжег его в печке и как служил, так и служил. Говорит: коровы в Церковь не ходят.
Владыка потом приехал к нему и спросил:
– Как ты мое указание выполнил?
– Да я его в печку бросил.
– Правильно сделал.
В общем, сложные были времена, очень сложные…
Как за ночь дежурства милиционер поседел
Приехали мы в 1959 году в Самару, до того в Самаре «стояние Зои» было. Это же явное чудо, оно укрепило веру людей, а власти запрещали даже говорить об этом чуде. У нас в деревне бабушка жила, у нее племянник в милиции тогда работал, и его послали охранять этот дом. Его, конечно, спрашивали об этом, но он дал подписку о неразглашении, с них со всех требовали. Перед матерью он снял фуражку и сказал: вот, смотри, что со мной за ночь дежурства стало. За ночь он поседел.
Семьдесят лет пропаганды безбожия стерли ориентиры
После празднования 1000-летия Крещения Руси стало постепенно происходить возвращение к вере. Люди пошли в храм, даже члены правительства стали посещать пасхальные и рождественские богослужения. Но, конечно, семьдесят лет пропаганды безбожия стерли ориентиры, люди не знали, на что равняться, до того им обещали и обещали светлое будущее, коммунизм. Получилась пустота, молодежи стало трудно найти ориентиры. По сути, до сих пор эта проблема существует. Сейчас еще появились и распространились всякие секты со своими лекциями, экстрасенсы, колдуны, и поэтому люди, конечно, очень многие абсолютно дезориентированы.
У Достоевского есть такая мысль: если Бога нет, то делай все что хочешь. Но в СССР нравственность была. Например, могли выгнать из партии за измену жене и женитьбу на другой. А сейчас такого нет.
Я всегда говорила, что нашим детям было легче, они точно знали: вот это Церковь, а вот это коммунизм, то есть безбожие. А сейчас все перемешали – и добро и зло, границы все стираются в сознании: что грешно, а что нет, что было плохим, сейчас считают хорошим. Сейчас очень сложно…
Господь знает, как Своих спасти
У многих современных русских людей среди
