большой красный цветок, пион: «Вот тебе на память». Он сохранился у мамы, и уже в 1980 году, когда мама умерла, старшая сестра дала мне большой конверт. Когда я его открыла, почувствовала приятный запах – это был тот самый пион.

Мама эту парчу отправляла на облачения священникам

Я пошла учиться в техникум и работать в столовую, но все мечтала куда-то поехать. Потом вышла замуж. Сбылась моя мечта – мужа послали на два года в командировку в Турцию. Там все покупали парчу, она была дешевой. В Москве в комиссионке ее прилично оценивали, так я, если удавалось, посылала ее маме, чтобы она продала и могла себе что-то купить, те же продукты, ведь пенсия была мизерная. Как я потом узнала, мама эту парчу отвозила в Троице-Сергиеву лавру и отправляла в Почаев на облачения священникам.

Я была в шоке – церковь показали по телевидению!

Пришел 1990 год. Настала «новая эра» моей жизни – все изменилось в ней. Как и многие другие, я увидела по телевизору службу из Троице-Сергиевой лавры. Я была в шоке – церковь показали по телевидению! Это невероятно!

Из нашего окна была видна церковь, в большие праздники я видела крестные ходы, но это не трогало моего сердца.

Так я осталась одна

На работе начальник сказал: «До апреля доработаете, и несколько человек из вас сократят». Так и получилось. Беда не приходит одна: деньги, отложенные в сберкассе на трудные дни, заморозили; муж решил меня бросить. Так я осталась одна. По вечерам дома тоска, плачу. Звоню сестре: «Что делать?» Она говорит: «Иди в церковь!» А я ей выдала: «Ничем не можете помочь, так в церковь предлагаете идти!» – «Ну, как хочешь». Сестра тогда была на пенсии и работала в Елоховском храме, в просфорне, во славу Божию.

Но шли дни, и как-то вечером я все же отправилась в церковь. Там что-то пели, народу было мало. Я стою, скучаю и плачу от обиды. Подходит ко мне женщина и говорит: «Ты что, на танцплощадку пришла? Чего притоптываешь?» Я ушла, сказав ей: «У вас здесь все злые!»

Образ святителя Николая – родной с детства

Однажды вечером я все-таки снова пошла в церковь, спрашиваю: «У вас есть икона святителя Николая?» – «Да», – отвечают и указывают, куда пройти. Я направилась туда и увидела образ святителя Николая – родной с детства. Он так смотрел на меня, что я расплакалась и стала шепотом рассказывать ему, как мне тяжело. Так я начала приходить к нему.

Одна женщина как-то говорит мне: «Смотрю я на вас, вы ходите в церковь и не исповедуетесь». – «А что надо для этого?» Она объяснила: «Вот видите, народ стоит, сейчас придет батюшка и будет исповедовать». Я пошла и примкнула к народу, но тут же мне говорят: «Тебя не примет». – «Это почему же?» – возмутилась я. «Он принимает только своих духовных чад». – «Вот тебе раз! А я чье чадо?» – «Ну, не знаю, надо искать». Так я ушла из церкви огорченная.

Через тридцать лет крестик вернулся ко мне!

Стала я думать, как это: искать духовного отца. И вдруг понимаю, что у меня дома ни одной иконочки нет. Тогда вспомнила: когда я уезжала в командировку с мужем (он был ярым противником Церкви), мама благословила меня совсем маленькой иконочкой и сказала: «Положи в сумку, ее никто не увидит». Я сразу стала искать и нашла маленькую, как фото на паспорт, Владимирскую иконочку Божией Матери.

Я прижала ее к груди, и вдруг меня осенило, что на мне и крестика нет. «Как же я так хожу? Может, и к священнику меня не пустили поэтому?» – подумала я. Меня охватил страх. В воскресенье пошла в церковь, купила обычный крестик за три рубля с веревочкой и тут же его надела. Слезы лились сами по себе – я их не могла остановить.

Я вышла из церкви и долго ходила по улицам, вспоминала, как сама по молодости сняла с себя крестик и отдала маме. Каково ей было? Как она страдала за меня! И вот через тридцать лет крестик вернулся ко мне! Какое счастье, как с ним хорошо!

Вижу перед собой Господа, озаренного белым светом

9 марта 1992 года был понедельник, я это очень хорошо запомнила. Все, как всегда, после работы разошлись по домам, а я думаю: поеду в Елоховский храм. Подхожу к храму и вижу много машин и машину Святейшего, много народу. Думаю: «Праздник, что ли, какой? А я пропустила». На улице было холодно, и я попыталась пройти с левой стороны, где мощи Николая Угодника. Стою, слушаю, свет погашен, только кое-где горят свечи.

Поворачиваю голову – и вижу перед собой Господа, озаренного белым светом. Я не поверила, обернулась еще раз и увидела то же самое. Я не могла сдержаться и громко сказала: «Боже, прости меня!» – и расплакалась. Это мгновение осталось у меня в памяти на всю жизнь. На следующий день на работе я узнала, что начался Великий пост. Так я стала ходить в храм, надела юбку, начала воцерковляться.

Он хороший батюшка – только что приехал из Печор

Отца Тихона (Шевкунова), ныне епископа Егорьевского, я узнала еще до восстановления Сретенского монастыря. Это было в начале 1990-х годов. Одна знакомая как-то мне сказала: «Поехали в Донской монастырь, я тебя с батюшкой познакомлю». Приехали, батюшка пришел, и я шепчу ей: «Он такой молодой, мне даже стыдно ему говорить о том, что моих грехов так много». А она мне: «Ничего-ничего, он хороший батюшка – только что приехал из Печор». А я-то была тогда накрашена, в брюках. Думаю: «Кто меня такую примет?»

Народа около батюшки много было, я стою в растерянности и всё думаю, что все нормальные женщины в платочках, а на меня и смотреть страшно. А отец Тихон меня подзывает – он, видно, заметил, что я стесняюсь. Подошла я, говорю ему, что живу в грехах. Он спрашивает: «Молитвы читаешь?» – «Нет», – отвечаю я. Он мне все рассказал, с чего начать, что сделать.

Может, тот батюшка будет моим духовным отцом?

Вскоре меня уволили с работы, и я осталась вообще никому не нужная. Сын есть, но он живет со своей семьей, и муж меня бросил – так остался один Бог передо мной.

«Поеду, – думаю я, – в Донской… Может, отец Тихон будет моим духовным отцом?» И отправилась туда. Приехала,