День рождения Бори. Ему сегодня 83.

На столике возле кровати — нетронутая с того — последнего дня бутылка армянского коньяка (GREAT ARARAT, 4 звездочки), живительным глотком которого, теряя силы, Боря пытался взбодрить себя.

Наливаю золотистый напиток из драгоценной бутылки на донышки двух бокалов. Рядом — его портрет, а на столе — слегка потертое на сгибах стандартной почтовой бумаги единственное письмо, которое я получила от него тридцать шесть лет назад, в 1965 году. Тогда у нас еще не было общего Дома.

Единственное. Больше мы не расставались.

23. VII

Глубокоуважаемый Лягушонок!

Получил твое милое, веселое письмо и очень ему обрадовался. Радует меня как сам факт его существования, так и то, что ты пишешь обо всем с таким славным юмором — значит, можно надеяться, что живется тебе не так уж плохо и ты действительно отдыхаешь — и конечно — последнее по порядку, но не по важности — радуют те милые слова, которые адресованы уже прямо мне.

Могу тебе тоже сказать по секрету, что я часто вспоминаю о тебе и с нетерпением жду твоего приезда.

О своих делах пока ничего интересного сообщить не могу. Сижу на даче, где мне не работается, а ведь, как ты знаешь, у нашего брата бывает два основных состояния: или работаешь как проклятый, или мучаешься, что не работаешь, как он же.

Вот сегодня у меня второе состояние, и поэтому жизнь довольно мрачная. Конечно, это временно, но жалко времени. И себя тоже. А главное, жаль бедных, несчастных читателей, которые, бедолаги, лишены таких шедевров! Ужас! Бедное человечество!

Погода тоже работает плохо — видно, собирается с мыслями и никак не может решить, что же сейчас: лето, осень, весна или неразберипоймешь что?

Галчонок, я пишу всякие глупости, отчасти потому, что вообще глупею (как говорил А. П. Чехов, женщины без мужчин блекнут, а мужчины без женщин глупеют. Смотри не блекни! Или блекни, блекни!), а во-вторых, потому что не очень уверен, что ты успеешь получить это письмо, — хотя я отвечаю тебе немедленно, но ввиду редких наездов в Москву получил твое письмо с опозданием — боюсь, что с роковым…

Крепко целую тебя!

Возвращайся поскорей, отдыхай получше!

Поездка в деревню

(1965 год, 7.VII)

В тот год я поехала со своим тринадцатилетним сыном Андреем и нянькой, которая заодно отвозила гостившего у нее племянника в их родную деревню на Волге, недалеко от местечка Родня. Со времени знакомства с Борисом прошло два года. Наши отношения зашли довольно далеко, но не настолько, чтобы мы оба представляли свое совместное будущее. Его брак, судя по всему, терпел крах, хотя формально еще существовал. Мой — распался, но это случилось еще до встречи с Борисом.

Боря хотел знать, как я добралась до места, как отдыхаю. Я, оглядевшись, немного отдохнув, отправила ему письмо до востребования, как он попросил. В моей записной книжке сохранился адрес: Москва, К-45, до востр. Б. В.

Запомнились несколько эпизодов моего пребывания в этом дивном уголке (лишенном элементарной цивилизации, даже электричества), о которых я ему и рассказала в своем — тоже единственном — письме. Оно не сохранилось, но сохранились записи, которые я вела в те дни просто от нечего делать.

Мы везли с собой все продукты: сахар, крупу, масло, консервы, даже селедку — таким образом, у нас помимо моего чемодана было несколько ведер, рюкзак, большой бидон и непременная авоська. Ехали с несколькими пересадками и каждый раз долго пересчитывали вещи и детей. В конце концов Андрей предложил радикальное решение этой проблемы: так как мы везде едем до конечной остановки, будем выходить последними и брать то, что останется. Так и поступали.

На последнем этапе наш караван погрузили на моторную лодку, которая и доставила нас к деревеньке, расположившейся на высокому берегу Волги. По дороге, во время дозаправки мотора горючим, лодку сильно качнуло, и мой чемодан тихонько, не спеша, сполз в воду и поплыл. К счастью, удалось изловить беглеца, но когда мне пришлось тащить его от реки в горку, я почувствовала, что утопленник успел сильно нахлебаться воды. Совершенно выдохшаяся от непосильной ноши, услышала от мужичков, сидевших на завалинке:

— Вот уж ничего не скажешь: женщина, но красивая.

Эта фраза так и прилепилась ко мне — Боря частенько, как-то особенно подчеркивая интонационно, называл меня: Женщина, но красивая.

Войдя в избу, услышала снова:

— Это Андрюшина мама? Батюшки, и совсем-то на бабу непохожа.

Так меня оценила деревня…

(Большой соблазн вспомнить еще один эпизод, чем-то похожий на эти, только уже из настоящего. Осенью 2002 года, когда я возвращалась после отдыха на Средиземном море, турецкий таможенник, рассматривая мой паспорт, как-то подозрительно смотрел то на меня, то на документ. Наконец привлек мое внимание к дате моего рождения. Возвращая паспорт, воздел руки и почтительно произнес: «О! Мадам!» Уверена, что Борис и эту реплику использовал бы по назначению.)

…В деревне я все же постепенно превращалась в настоящую «бабу». Ходила босиком, в зеркала не смотрелась, да и бесполезно: они были все кривые. Косметику не употребляла, а расческой пользовалась только по утрам, чтобы вычесать сено, набившееся за ночь на сеновале. Упразднила из повседневного обихода лишнее белье, а загорая — все остальное. Бабушка, патриарх этой семьи, осматривая меня, пока я смазывала простоквашей обгоревшие с непривычки места, сказала: «Ишь, тело-то какое красивое, только вот жопу совсем сожгла». (И то правда.)

А я, одна-одинешенька на реке, чувствовала себя совершенно Евой в раю. Вот только сильно не хватало Адама. Отдохнувшая, распаленная солнцем, лежала и мечтала о встрече с ним, когда наконец вернусь.

В воде плескались какие-то чудовищного размера рыбины (и почему наши рыболовы приносят мелочь?). Одна из них — большая черная, с узкой головой — выскочила из воды и сделала несколько бросков метров на шесть, как мне показалось, со скоростью пули. Потом еще долго расходились круги по воде. Я решила, что это щука.

На противоположном берегу Волги купались мальчишки. Слышу радостные детские голоса:

«.. .... мать!» Да, да, это самое.

Мне совсем не скучно одной. Пишу, вяжу, стираю, вспоминаю свою жизнь до встречи с Борисом.

Моя жизнь до встречи с Борисом

Имея хорошего во всех отношениях, порядочного мужа, я разочаровалась в браке, не получив того, что предназначалось испытать от природы. Не задумываясь, не понимая причины разочарования, чувствовала отсутствие чего-то важного в жизни. Его пуританское воспитание постепенно отучило