До глухоты.

Цикл стихов о любви, строки которых приведены здесь, написан Борисом Заходером через полгода, в Ялте, как говорится, залпом. Хотела бы я надеяться, что была той «причиной», которая вызвала их к жизни, но меня там не было. «Видно, такое время пришло…»

Светло и тепло.

Светло и тепло.

А ведь и солнце

Еще не взошло!

Видно, такое

Время пришло —

Светло и тепло,

Светло и тепло…

Он читал их мне одной из первых.

Впоследствии, когда впервые (увы, лишь в 1996 году) они были изданы полностью, Борис посвятил их мне, написав: Посвящается Г. З. При наборе «З» потеряли, и Боря, когда дарил книгу, всегда от руки дописывал эту букву. А мне добавил: Она же — любимая жена.

Но искру высекла другая женщина.

Шел — и встретил женщину.

Вот и все событие.

Подумаешь, событие!

А не могу забыть ее.

Не могу забыть ее,

А она — забыла.

Вот и все событие,

Вот и все, что было.

И однако:

Все так: кручина без причины,

Неумолкающая грусть.

Не ты причина той кручины,

Ты — только повод. Ну и пусть.

Ты — не причина: нет причины.

Ты — повод. Может быть — предлог.

Не без тебя — без той кручины

Я, видно, больше жить не мог…

…Тем летом я могла изредка, именно изредка, наблюдать семейную жизнь Бориса Владимировича. Длительное отсутствие женской руки сказывалось: он, еще сравнительно молодой, «мужчина в самом расцвете сил», мужских и творческих, человек с поэтическим воображением, эстет, надолго оставался один. Его жена, Кира Петровна Смирнова, известная и очень яркая эстрадная звезда, появлялась на даче крайне редко. Борис радовался ее приезду, расспрашивал об успехах. Она подробно и шумно рассказывала о них.

Ко мне относилась настороженно, явно не испытывая симпатии.

Я, кстати, тоже. И вполне понимаю ее.

Мой незабываемый отпуск закончился.

Вот мы и простились.

Искоса взглянула,

Не поцеловала —

Руку протянула.

Может, и хотела,

Да от всех скрывала,

Так или иначе —

Не поцеловала.

Даже на прощанье

Не поцеловались!

Может, мы с тобою

И не расставались?

Подарок

(зима 1963–1964 года)

Казалось, моя жизнь после знакомства с Борисом Заходером не изменилась.

Мой затянувшийся роман становился все более и более бессмысленным. Мы, словно предчувствуя окончание, отметили в ресторане семилетие, где тосты состояли из всевозможных пословиц и поговорок. Например: «Семь без четырех, да три улетело»…

Несмотря на сильное впечатление, которое произвел на меня Борис Владимирович, я не позволяла себе думать о нем, хотя он периодически звонил. Не хватало еще одного женатого поклонника.

Однако — почти незаметно — началось вытеснение одного моего романа другим.

В один из последних дней 1963 года раздался звонок в дверь, и, открыв ее, я увидела Заходера с большой коробкой. Подарок к Новому году:

У ПОРОГА

Ты напрасно глядишь так строго.

Ничего от тебя я не жду.

Я хочу постоять у порога.

Никогда не войду.

…Не войду.

Он не зашел, не посмотрел, как я живу, — просто поздравил.

Это была новомодная венгерская кофеварка «Эспрессо». Я большая любительница хорошего кофе, и он об этом знал. Как он угодил! Отныне каждое утро, приготавливая кофе, я невольно вспоминала Бориса, как молитву.

Борис Владимирович звонил мне. Но так как он часто уезжал работать в дома творчества, то в эти периоды звонки становились редкими или совсем прекращались, и тогда без них становилось неуютно.

Больше всего он любил Дом творчества писателей Переделкино.

Переделкино

(1964 год)

В начале февраля Борис уехал в Переделкино. По записям предстоящих дел в тетрадке (которую он брал с собой) можно понять, как серьезно он работал:

5 февраля.

Приезд в Переделкино, пробуду здесь до 29(?).

Предстоит:

1. Работать над сказками.

2. Заявка для Н. П.[2] («Ящерица» и «Сестра моя жизнь»).

3. Подготовка книги для С. П. 14.02. (Перепечатать «Кит и кот», «Носорог», «Термит», «Ежики» и т. д.)

4. Заявка для мультфильма?

5. Стихи для Э. У. — отредактировать.

6. Стихи для Кати[3].

7. Редактура «Винни-Пуха» для «Детгиза». 12.02.

8. (Следуют четыре подпункта, среди которых: гости, примерка, кинофильм о Кире (Париж, радио), книжки для Д. Г. и В. П. для Лен. Телевид.)

9. Радио: запись поэмы.

Такой плотный график работы наметил Борис Владимирович для себя на февраль.

И в этой же тетрадке, почти в самом начале января, я наткнулась на запись, которую хочется привести, так как она многое определяет в его творчестве.

Пожалуй, немалое — больше того, в чем-то определенное влияние на мое писательство имел дефективный мальчик Витя, рассказ о котором я услыхал году в 47-м.

Учительница в школе для дефективных детей долго объясняла классу басню «Лебедь, рак и щука», заставляла ребят тащить в разные стороны тетрадку, линейку.

Наконец, кажется, усвоили.

— Поняли, ребятки?

— Поняли!

— Кто может объяснить, почему воз и поныне там?

Долгое смущенное молчание, наконец нерешительно поднимается грязная ручонка.

— Ну, ну, скажи, Витенька!

И Витенька сказал:

— Лосадок не было!

Рассказывали мне это, разумеется, просто как забавный анекдот. Я же, видимо, именно с тех пор накрепко усвоил, что реальная основа басни должна быть безупречно точной. Ведь, в самом деле, даже если бы Лебедь, Рак и Щука тянули дружно, вряд ли они смогли бы сдвинуть воз…

Это, конечно, не уменьшает достоинств классической басни. Но в чем-то дефективный Витя оказался «правее» гениального И. А. Крылова. Оказался большим реалистом.

Ялта

(1964 год)

Ранняя весна. Борис Заходер в Ялте.

Под первым стихотворением из лирического цикла «Листки» стоит дата: 16 марта.

Эпиграф (только в тетрадке, в книгу не включен):

Все привидения в этом фильме вымышленные, и всякое сходство является чисто случайным. («Привидения в замке Шпессарт».)

Меньше чем за месяц написано 70 стихотворений! В полном издании