с Францией, тут ведутся жестокие бои. Не на жизнь, а на смерть. Иногда смотрю прямо смерти в глаза. Она дышит мне в лицо, пытается забрать, а я не даюсь. Вот, сейчас временная передышка. Через несколько часов снова ринемся в бой. Умирать, конечно, страшно, но еще страшнее находиться тут, зная, что вы там не совсем в безопасности. Молюсь за вас, и вы молитесь за меня. Передай матери, что люблю ее.

Антонио.

p. s. Обратное письмо не пиши, не дойдет.

Таких писем Белла получала по три-четыре каждый месяц: август, сентябрь, октябрь. Медленно тянулись месяцы, практически не шли вообще. Наступил ноябрь. Молитвы каждый день продолжались. Все чаще и чаще стали приходить женам письма с печальными известиями. Приехали в Сент-Клуис первые машины с телами убитых. Отслужили по ним церемонию, похоронили. В числе тех был и отец Антонио. В первую же неделю войны снаряд угодил прямо в их окоп. Из пяти человек в окопе не выжил никто. Но Антонио о кончине отца не знал. Юноша отчаянно шел в бой, цепляясь за каждую возможность защиты чести, родины и Изабеллы.

4. Полевые цветы

— Снаряд! Всем ложись!

Крики доносились с каждой стороны. Толпы бежали в бой, пули пролетали прямо над головой. Вдалеке слышались удары штыков. Антонио сидел во рву, рядом с окопом, и пытался вывести что-то на листочке бумаги.

— Снаряд!

Инстинктивно закрывая голову руками, Антонио молился, после осматривался, и возвращался к письму.

Дорогая моя Белла! Милая Белла!

— Солдат Мабелло! Солдат Мабелло! Подойти сюда!

Антонио вскочил на ноги, скомкал листок, на котором он только то выводил буквы, и подбежал к зовущему.

— Капитан, солдат Мабелло по вашему зову прибыл!

— Вольно, солдат. Для тебя будет важная миссия, поэтому слушай внимательно. В десяти километрах на север отсюда есть башня, на которой французы зажали нашего солдата с важными данными. Тебе нужно будет добраться туда, оценить обстановку, и, если это возможно — забрать всю полученную тем бойцом информацию. Задание ясно?

— Так точно, капитан!

— Тогда выполнять, солдат Мабелло!

Антонио после этой фразы поправил винтовку, висевшую у него на плече, обошел весь окоп, проверил боезапас и отправился в путь.

Шел не торопливо, но и не медленно. Размеренными шагами вымерял он расстояние. Шел строго на север: любое отклонение могло привести к врагам. Повсюду эхом отдавались выстрелы и крики. В километре справа от Антонио разорвался снаряд. Он отчетливо это почувствовал и услышал, но разглядеть не смог. В ту же секунду понесся он в направлении башни, в котором его ждал окруженный союзник.

Когда, пробежав больше четырех километров, юноша выбился из сил, на пути подвернулась лачужка. Антонио снял с плеча винтовку, и, приоткрыв дверь, осторожно зашел внутрь. Было пусто, ни одной живой души. Решил здесь устроить привал, дописать письмо, подкрепиться и отправиться дальше, на помощь союзнику. На письмо он потратил не больше получаса, на еду даже меньше. Отдохнув и набравшись сил Антонио вылетел из лачуги и опять направился на север. Впереди его встретило длинное болото. Обходить его было делом долгим, и Антонио это понимал. Но если бы он решился пройти его напрямик, то мог бы застрять и утонуть. Но времени не оставалось — нужно было рисковать. Осторожно погрузившись в болотную жижу, Антонио нащупал ногами дно. Облегченный вздох вылетел из его рта. Он начал плавно продвигаться вперед через эту засаду. Расправился с этим через десять минут. По пояс в воде с запахом камышей, Антонио вышел на поляну. Поляна эта была усеяна миллионом различных цветов: алые, голубые, черные, белые, фиолетовые. Глаза разбегались при одном только взгляде в любую сторону. Антонио инстинктивно остановился. Он понимал, что сейчас каждая секунда у него на счету, но ничего не мог с собой поделать.

Упав на колени, отбросив винтовку, Антонио начал рвать цветы, собирая из них прекрасный букет, переливающийся всеми цветами радуги. Юноша совершенно забыл о том, что кругом бушует война, о том, что его могут в любой момент настигнуть французы, или еще того хуже, его в любой момент может убить снарядом. Антонио не думал об этих пустяках — он лишь собирал цветы, радовался мгновению и все больше и больше погружался в забытие. Лишь сильный удар по голове чем-то тяжелым заставил его прийти в себя. Антонио упал в полевые цветы. Кровь с его затылка брызнула на белые, черные, красные и голубые лепестки. Юноша потерял сознание.

— Eh bien, allons-nous tuer ce bâtard?

— Bien sûr, nous tuerons. Allons le taquiner un peu d'abord.

Антонио пришел в себя, все так же валяясь в цветах. Голова невероятно кружилась, а боль сковывала движения. Он различал французские разговоры, но в силу происхождения, конечно, ничего не мог разобрать. Он немного привстал.

— Очнулся, смотри. Эта псина очнулась.

— Давай еще врежем ему!

Один из французов подошел к Антонио и ударил его прикладом винтовки в живот. Юноша согнулся и закричал от боли.

— Больно? То-то же, будешь знать, шавка, как по нашим землям шастать.

— Finissons-en, Russell?

Подошел второй француз. И слова его Антонио понял, даже не зная языка. Они собирались его убить. И в этот момент, момент надвигающейся смерти, Антонио вдруг понял, как он боится умирать. Он понял, как любит эту жизнь и как любит свою семью. Он проклинал полевые цветы, заворожившие его своей красотой, но понимал, что рано или поздно это бы случилось. С войны не так просто вернутся, нежели уйти на войну.

За несколько секунд вся жизнь пронеслась перед его глазами. Первый француз, ударивший Антонио в живот, перевернул винтовку и поднял ее вверх, направив штык прямо в голову юноши. Мгновение спустя оружие стремительно полетело вниз. Послышался глухой хруст, а после на солдат брызнула алая кровь. Полевые цветы окатило новой порцией страданий и мучений, ведь Антонио был далеко не первым, кто умер в их плену.

5. Письмо, которое ты прочтешь нескоро…

Изабелла готовилась к своему совершеннолетию. В связи с событиями в стране решено было отпраздновать по-тихому, в спокойной обстановке. Собрались только самые близкие люди, вернее только те, кто остались.

В самый разгар праздника девушке вручили письмо. Сначала волны счастья охватили ее, ведь знала она, что это письмо от Антонио, от ее верного друга, который даже на войне не пропадет, верила она в самое лучшее. Чтобы уединится, и насладиться содержимым, Изабелла поспешила к обрыву — месту,