Шрифт:
Закладка:
— А давай спросим у Влада, — сказал Максим Леонидович, поворачиваясь к молодому сотруднику. — Поинтересуемся, так сказать, непредвзятым и объективным мнением молодежи.
У них шло производственное совещание в кабинете Строева. Глава Объединения «Симбиоз» не любил большие помпезные заседания за длинным столом. Он предпочитал обсуждать насущные проблемы в неофициальной, хоть и деловой обстановке. Сейчас он, то и дело, прохаживался по мягкому массажному ковру, который периодически менял свою жесткость. Влад сидел в эргокресле у витража, а третий собеседник, куратор Юстициона по двум округам Игорь Панкратов, едва ли не полулежал на диване для посетителей.
— Вот скажи, — продолжил Строев, — Какие могут быть резоны у руководителей манкировать своими обязанностями в борьбе за подряд на обновление СУПЕР?
Это тоже было одним из стилей общения руководителя Института обслуживания СУПЕР — задавать вопросы сотрудникам, сопоставляя их ответы со своим видением проблемы.
Влад уже привык к такому методу и не тушевался, как иногда случалось в начале его службы.
— Причиной может быть сговор. Или личная выгода. — предположил он.
— Хорошо, — согласился Максим. — Согласен, что причиной могут быть сговор или какие-то корыстные причины. Я всегда привык искать выгоду в действиях деятелей такого уровня. Но таковой нет, — Строев недоуменно развел руками. — Преимущества, который дает патент на утверждение технологии, очевидны. И занимаются этим ведь не юнцы с горящими глазами. Никто там не собирается сражаться на баррикадах. И априори, там не может быть личной выгоды. Тогда что? Сговор? С кем?! Я интуитивно чувствую, что здесь что-то другое. А интуиция меня подводит редко.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался куратор, выпрямляя спину на диванчике.
— Предлагаю отправить туда Влада. Пусть осмотрится. Покопает немного.
— Под прикрытием?
— Зачем же? Нет. Обычная инспекторская проверка. Тем более, человек же у них действительно недавно пропал.
Влад уже знал, что в ближайшее время едет работать в регион — видимо, Строев уже спланировал его командировку заранее, — только был не в курсе деталей.
— Я не против, — заметил Игорь, рассматривая Влада своими васильковыми глазами.
— Дадим ему соответствующие полномочия, — продолжил рассуждать Максим. — Изнутри оно всегда виднее. Влад парень сообразительный, быстро развернет нос по ветру, — Строев похлопал Исаева по плечу.
— Только давайте без самодеятельности, — предупредил Панкратов. — Просто я знаю некоторую склонность молодого человека к… эээ… авантюризму.
Влад хотел было тут же возразить куратору, но Строев его опередил:
— Это давно уже в прошлом. Владислав Исаев уже зарекомендовал себя очень ответственным исполнителем, и все последние дела выполнил с блеском. Это абсолютный факт.
— Пусть так, — смягчился куратор. — Я действительно не имею ничего против. Но разумный контроль тоже не помешает.
— Разумеется, — Максим кивнул. — Это все предусмотрено нами и обусловлено самим заданием.
— Тогда я ни вижу причин, чтобы не…
— Влад, ты все понял? Отправляешься в Екатеринбург. Со всей документацией познакомишься в отделе, дело 5Е.
— Есть! — Влад вытянулся в струнку.
— Предприятие «Кристалл» Объединения «Оргалит», — добавил Максим. — Именно там случилось ЧП.
* * *
Двумя месяцами ранее
Леся Колокольникова смотрела на ровные строчки выборочных последовательностей и не верила своим глазам. Странным было даже не то, что ее подозрения подтверждались сейчас вот таким необычным способом. Нет. Необычным было то, что эти подозрения вообще возникли. Сейчас, в мире строгих правил и предписаний, контролируемом СУПЕР — системой, которая изначально не может ошибаться, — любое техническое несоответствие выявлялось на начальном этапе, не говоря уже о более-менее сложных процессах, требующих нескольких миллиардов итераций.
Но ошибка всё-таки была. Вот она, прямо перед ней, на экране. Вернее, даже не ошибка, а игнорируемый отказ целого блока управления.
Этот код пока не был моделью действующей системы, он представлял собой всего лишь один из нано-блоков процедуры глобального обновления, но уже прошедший первичную сертификацию. Как же тогда такое могло случиться?
Леся машинально потрогала свою роскошную причёску. Ей захотелось почесать в затылке. Дурацкая привычка! Сколько ее за это ругали. И мама, и наставники, и коллеги. Но она ничего не могла с собой поделать, стоило только мозгу столкнуться с нерешаемой задачей, как её рука словно магнитом, тянулась к макушке.
Надо было что-то делать, видимо придётся оповещать непосредственное начальство. Но… Может, все-таки дело в ней самой. Может, это она баг, ошибка, и не стоит пороть горячку, а все еще хорошенько перепроверить?
«Слишком много у меня недостатков», — самокритично подумала Колокольникова. — «Я мнительная. Неуверенная. И постоянно чешу в затылке. Ужас»!
Олеся Ивановна Колокольникова родилась 24 года назад в полном соответствии с демографической программой СУПЕР. Она была желанным и ожидаемым ребенком. Ее родители прекрасно отдавали себе отчет, как они собираются воспитывать своего первенца. Рекомендации системы были многократно обсуждены на семейном совете и приняты к исполнению. Как и любые родители, отец и мать Леси прочили своей дочке блестящее будущее, им казалось, что она обязательно добьется профессиональных вершин.
Нельзя сказать, что девочка их разочаровала. Детство и юность под присмотром развивающих программ прошло хоть и стандартно, но вовсе не скучно. Леся была очень пытливым и деятельным ребенком. И хотя шла в начальном образовании по среднему, желтому уровню, считалась довольно сообразительной и даже выделялась среди сверстников своей пытливостью, очень уж ей интересно было докапываться до сути. СУПЕР предполагала для нее изначально обучение в системе Машинных залов, у Леси проявлялись хорошие конструкторские способности, и было развито пространственное воображение. Родители видели ее талантливым архитектором технических устройств. Но при достижении возраста приоритетного выбора тесты показали довольно редкую аномалию. Леся оказалась поликрафтом. То есть, несмотря на профильную программу воспитания, одинаково склонной к продолжению специализированного обучения сразу в трех кластерах — Машинных залах, Сигматроне и Лабораториях смысла. И вот тогда родители, да и сама девочка, встали перед нелегким выбором: продолжать заниматься пространственной архитектурой или посвятить себя другому делу. Тесты показали явную склонность к программируемой информатике и, как ни странно, к журналистике. У всех вариантов продолжения карьеры были и плюсы и минусы. Целую неделю, которую им дали для определения своего выбора, Леся ходила потерянная и рассеянная. С утра ей казалось, что не стоит искать добра от добра и надо продолжать проектировать механические дворцы; к обеду она уже не сомневалась, что создание изящного программного кода — это то, о чем она мечтала с самых малых лет; а вечером была уверена, что только слава блестящего интервьюера принесет ей гармонию в дальнейшей жизни.
После долгих и нервных обсуждений с родными, приоритетным кластером решили выбрать все же Сигматрон. Во всяком случае, четкость и дисциплина, которые были необходимы для овладения навыками линейного программирования, на
