на моём в общем-то непримечательном лице.

Вот только Волк С Тысячью Морд готов был убить меня за это сокровище, и я вовсе не был уверен, что он ограничится первым убийством и ускачет восвояси с отобранным богатством. К тому же ему вряд ли захочется лезть в костёр. Он отлично знал, что огонь футляру не повредит.

— Отдай мне его, и мы расстанемся. Я даже это тебе верну — пришлю с птицей. — Он показал мне короткую нитку синих бус, три из которых треснули и помутнели. Форы.

Честно говоря, на моей нити бусин было только две. Я редко выигрывал, вплоть до финала.

Я накрутил на палец прядь своих светлых волос. Пора было помыть голову. Да и подстричься не мешало — волосы отрасли почти до пояса, и я напоминал какого-то дурачка из героических сказок.

— Нет, — сказал я. — Мне он нужнее, чем тебе.

И распустил цепь.

— Ах ты гадёныш! — возмутился Волк С Тысячей Морд и выпрямился на задних лапах. — Слезай с лошади! Будем драться на земле!

Я скептически вздохнул и спрыгнул с Коня. Шар с цепи я снимать не стал.

Волк С Тысячью Морд скользнул ко мне, нырнул под взвившуюся цепь и угодил мне лапой в челюсть. Я перехватил его вторую лапу, а левой нанёс апперкот.

Удар был хорош, жаль только, попал в пасть. Я еле успел выдернуть руку — ободрал, конечно — и пнул сапогом его в живот.

— Вот подлец, — пробормотал он, складываясь пополам. Я был слабее его, но в кулачном бою на двух ногах он был не силён. Он сманил меня с коня только затем, чтобы я не мог толком орудовать цепью.

Я отскочил назад и намотал цепь на руку, так что под низом были обычные звенья, а верхним слоем уже шли заточенные. Шар противовесом болтался у локтя.

Волк С Тысячею Морд снова бросился ко мне, метя когтями под рёбра, но я уклонился, и с разворота ударил защищённой рукой в ухо. В какое именно из сорока, я не обратил внимания. Главное, он покачнулся, и, хоть и ткнул меня сжатой лапой под дых, но несильно. Я врезал ему в центральную морду и пнул в лодыжку носком сапога. Потом отскочил и приспустил цепь. Дюймовые комары накручивали спирали вокруг нас, на лету ловя брызги крови.

Волк С Тысячей Морд остервенело помотал головами и прыгнул — на четвереньках, как зверь.

Это был сигнал к окончанию честной драки, и я в момент размотал цепь, орудуя ею, как хлыстом. Минуты две он гонял меня по поляне, вокруг восьмёрками скакал мой Конь, так что было весело. Потом я запнулся и упал.

Волк С Тысячею Морд Вонзил когти мне в грудь, а потом, несмотря на мои попытки задушить его цепью (я не продвинулся дальше поиска подходящей шеи), полоснул меня лапой поперёк горла и отскочил.

Последнее, что я увидел сквозь пелену собственной горящей крови, это Волка С Тысячей Морд, пытавшегося тяпнуть моего Коня за ногу.

…Я пришёл в себя посреди кучи горячего пепла. Солнце уже давно взошло и светило мне прямо в глаза. Я лежал на спине, и футляр неудобно врезался в тело даже сквозь одежду и кожаный мешок.

Я приподнялся на локтях, морщась, и огляделся.

Конь пасся неподалёку, докуда не достало спалившее траву пламя; Волк С Тысячью Морд сидел на границе сожжённого круга, зажав передние лапы между коленями.

— Привет, привет, — кивнул он. — Поднимайся, мне нужно то, что у тебя за спиной. — Он поднялся, почёсывая лапой нос.

— Блохи? — поинтересовался я, вынимая из-за пазухи нитку с форами. Всё тело болело, от пепла и солнца резало глаза. Щурясь, я осмотрел бусы. Один из вишнёвых стеклянных шариков лопнул почти пополам и затуманился некрасивым сизым оттенком. Я вздохнул и спрятал их обратно.

Волк С Тысячей Морд подошёл и поставил лапу мне на грудь. Сил не было никаких.

— Ты же отлично знаешь, — сказал он, — что это не смешно. У меня не больше блох, чем у тебя.

Я издевательски почесал в затылке, потом поскрёб в боку. Он вздохнул, закатив глаза к небу. У него пока была одна голова.

— Перевернись-ка, я заберу футляр, — сказал он, убирая лапу.

Я сел посреди пожарища, опираясь на руки. Вся кожа щемила, все кости ныли. Я начинал сочувствовать Волку С Тысячью Морд.

— Подожди, сейчас отдам, — сказал я. — Не лезь своими лапами.

Я встал на ноги, ещё шатаясь, хоть силы быстро возвращались ко мне. Стянул со спины длинный кожаный чехол на ремне; распустил завязки.

— Держи, зараза, — пробурчал я, вынимая футляр.

— Нет, почему это я зараза?! — возмутился он. Вместо ответа я стукнул его футляром в висок, прямо углом, а потом подхватил свою цепь и накинул ему на шею.

Я хотел его задушить, но цепь была острая, и я случайно перепилил ему горло. Из раны вырвалось пламя, и тело Волка С Тысячью Морд запылало.

Мой посмертный костёр выжег всю траву, и Волк С Тысячей морд горел в гордом одиночестве. Я подозвал Коня, засунул футляр с выигрышем на прежнее место, и мы поскакали дальше.

Ближе к полудню рослый рыцарь в белых доспехах заступил нам дорогу. Я остановил Коня, потому что дорога за спиной рыцаря была перегорожена раз пять хорошей шипованной цепью.

— Эй, слезай, слезай! — крикнул он мне. — Именем Джуда фон Плейна, Властителя Аламейды, стой!

— Джуд, хватит дурачиться, — укорил я его. — Ну что за манера давить авторитетом? Кроме того, ты хозяин только Зелёной Аламейды, а не всей.

Джуд фон Плейн смутился.

— Ну так, это… В долг чести моему товарищу, Волку С Тысячею Морд, я останавливаю тебя, и велю в счёт платы за проезд отдать то, что ты выиграл у вышеозначенного господина в карты!

— Хватит ходить вокруг да около, — сказал я. — Я выиграл, например, пару фор на убийство. Одна осталась. Нужна? — Я посмотрел на него, и не думая слезать с Коня.

И чёрт меня подери, если он не задумался на секунду.

Потом до него дошло положение, и он довольно осклабился.

— Поскольку я волен забрать весь выигрыш, то и фору в том числе, — объяснил он скорее себе, чем мне. — Но не забудь о главном — о том, что в хрустале у тебя за спиною!

— Джуд, как тебе не стыдно; — сказал я; — проигрался в карты и обираешь честных людей. Я же тебе заплатил в тот раз, за проезд в обе стороны. А если тебе ещё чего-то надо, подойди и