— А инет? — влез Пахан, гордый тем, что его не осадили.

— Организуем на базе вашего провайдера раздачу свежих фильмов и игр в локальной сети. Вашего — потому что он именно вам принадлежит, верно?

Агент ехидно улыбнулся. Но мэр не стушевался, а лишь уклончиво махнул рукой:

— Родственникам дальним принадлежит. Имеют право…

— Ну да, ну да. В общем — постараемся организовать отвлечение от проблемы. Пока не будет объявлен жёсткий режим карантина — можно дать людям выходные, устроить городской праздник, гуляния, в общем — дать развеяться.

— Хорошо, я подумаю, — ответил мэр и не сдержался. — Ну так что там насчёт реальной ситуации с болезнью?

— Вам нечего бояться, — хищно улыбнулся агент. — Если вы будете сотрудничать и помогать нам — то ваша семья получит максимальную защиту. Вы будете защищены так же, как и я. Собственно, у меня даже есть предложение…

Мэр и его сын напряжённо ждали агента, а тот вглядывался в айфон Пахана. Пауза затянулась, и агент, наконец, озвучил:

— Я готов устроить в вашем доме штаб операции. Телохранителей, конечно, придётся отправить в отпуск, но ваша семья нам не помешает. От вас нужно будет полное, максимальное, двестипроцентное содействие всей операции. Вы готовы?

Василий и Пахан переглянулись. Василий смотрел тяжело, он ощутил намёк на оскорбление. Агент вторгся на его территорию и не только занял вершину власти — но и занимал берлогу мэра. В глазах Пахана был страх.

И глаза сына помогли мэру решить:

— Хорошо, — хрипло сказал он. — Вы можете жить в доме. Надеюсь, ваши солдаты разместятся во дворе или за оградой?

— Да, конечно, у них свой временный лагерь, — успокоил его агент. — И нам нужно будет прокинуть туда кабеля питания.

— Добро пожаловать, — махнул рукой мэр. — Делайте всё, что вам нужно. Это всё?

— Вам нужно поднять в мэрии горячую телефонную линию. И по всем госслужбам донести информацию о ситуации. Ну и проведём завтра вечером открытую пресс-конференцию.

— Договорились. Что-то ещё?

— Нет, пока это всё.

— Хорошо, — мэр встал. — А я пойду поговорю с женой.

— Наилучшие пожелания госпоже Лисюковой, — вежливо улыбнулся агент. — Павел, подойди сюда.

Мэр глянул как Пахан подходит к агенту за телефоном и утопал в спальню к жене.

— Хочешь узнать то, чего не узнал твой отец? — спросил агент.

Ivan A la guerre

Иван не помнил, как он добрался до дома из бара. Вроде бы, ему кто-то помог. Он прямо в одежде упал на кровать.

Ивану снился сон. Всё время один и тот же сон… Он начинался по-разному, но всегда заканчивался одним и тем же. Ивану снилась его жизнь.

* * *

Эта история произошла лет десять назад, во время войны в одной из республик. Хотя нет, началась она ещё раньше. Когда дед Епифан начал учить Ваню стрелять.

Сам Епифан был опытным охотником и отличным стрелком. Во время второй мировой он служил на фронте снайпером. Иногда, когда у деда было настроение, он брал внука и рассказывал тому весёлые истории с войны. Но когда Ваня с горящими глазами просил деда рассказать, как тот убивал фашистов — дед отшучивался и опять начинал весёлые байки — о своих боевых товарищах, о красивых медсёстрах, о весёлых танцевальных вечерах, о праздновании победы…

Родители Вани выговаривали деду, что нельзя рассказывать внуку об ужасах войны — и дед не говорил о страшных вещах. В его историях война была весёлым и юморным приключением. Такой Ваня её и запомнил.

Ну а когда Ваня смог держать ружьё — то дед начал учить его стрелять. А ещё — ходить по лесу, ставить палатку, разводить костёр… Читать следы, слышать звуки природы, чуять запахи… Для Вани все это было одним большим приключением — и он с восторгом впитывал новую науку.

Когда Ваня подрос и начал выбирать путь в жизни — работы вокруг было маловато. Это были девяностые на их излёте. Словно стрела, они готовились упасть — и жизнь бы изменилась. Уже скоро в стране появилось бы достаточно работы и денег — но стрела ещё летела, и люди всё ещё очень боялись остаться без средств к существованию.

Ваня мог бы пойти учиться — но дед научил его практичности, и Ваня не видел, чему учиться, если негде работать.

Ванины навыки уже позволяли ему на выбор два пути — пойти в лесники или пойти в армию. Ещё можно было, конечно, пойти в браконьеры и охотиться на редких зверей — но этот путь Ване претил.

И он без страха пошёл в армию, несмотря на войны, которые страна вела на своей территории. Родители его отговаривали, но единственный, кого бы Ваня послушался — был его дед, а деда к тому времени уже не стало.

В армии отличного стрелка быстро приметили, и постепенно он попал в армейский спецназ. В снайперы Иван идти не захотел, потому что хорошо стрелять и хорошо убивать людей — это две совершенно разные вещи. Убивать людей, охотясь на них с холодным расчётом, Ваня совершенно не хотелось. Он был молодым необстрелянным парнем, который хотел защищать свою страну, а не убивать её врагов. Но у него ведь были и другие навыки — и они тоже пригодились.

Он пошёл в разведчики.

Срочная служба закончилась — и теперь Иван заключил контракт. Через год он уже был молодым сержантом и служил на передовой очередного кавказского конфликта. Он подрастерял часть своего идеализма и приобрёл некоторый налёт военной заскорузлости и циничности. Ему уже довелось стрелять в людей и быть под обстрелом. Но он всё ещё не хотел становиться холодным киллером, смотрящим на людей как на цели в оптическом прицеле.

А потом он встретил Машу.

Та служила в медицинской части. Она была молодой практиканткой медвуза, попавшей на войну. Красивая, юная, энергичная блондинка, крашеная в брюнетку.

Их роман с Иваном длился уже несколько месяцев и тот всерьёз задумывался сделать ей предложение. Может быть — не сейчас. Может быть — после войны. Ведь она однажды кончится. Правда ведь?

А пока — они ночевали то у него, то у неё, завтракая вместе и разбегаясь на службу.

— Опять майор Князев клеился вчера, — вспомнила Маша за завтраком.

— Вот козёл, — поморщился Иван. — Хочешь, я его подловлю на тёмной аллее?

— Ты что! — замахала руками Маша в испуге. — Он же приблатнённый!

— Да он моего лица не увидит, — улыбнулся Иван. — Я же спецназ!

— Он блатной, со связями. Он просто скажет, что это был ты — и всё,