всех сторон виднелись остовы не то разрушенных домов, не то каких-то несуразных конструкций. Из звуков — только заунывный ветер, который дул словно сразу во все стороны. Уши слегка закладывало. Запахов… запахов не было, если не считать привкус пыли.

Из состояния задумчивости меня выбил звук зарычавшего двигателя. Обернулся: машина резво удалялась, рядом остался стоять лишь наш водитель. Значит, за руль пересел отец — и сейчас он гнал бронированную «тойоту» прямо на…

— Ты что стоишь?! — заорал я на застывшего неподалёку водителя. — Сделай что-нибудь!

Я хотел ещё что-то закричать, побежать вслед. Остановить происходящее. Но вместо этого смотрел, как машина с выключенными фарами мчится в сторону неизвестных. Как раздаётся взрыв. И как вслед за этим взрывом следует другой — гораздо более мощный. Настолько, что ударная волна вот-вот дойдёт до меня.

За миг до этого меня пронзает нечто едва ощутимое. Тёмный сгусток, заставляющий неметь руки и ноги.

Вспышка, темнота, свет.

Я снова в Питере. По крайней мере, это похоже на Лиговский проспект. Только почему здесь так много рекламных вывесок? И какие-то допотопные светофоры… И когда здесь успели установить аллеи деревьев?.. И что за старые «Волги» на дороге? Стоп, а откуда тут такие трамваи-то?!

Глава 2

Оцепенение. Не знаю, сколько оно длилось: пять минут — или все тридцать? Только что на моих глазах погиб отец, только что я побывал в необъяснимом месте, похожем на галлюциногенный сон. И тем не менее эмоций не было — я стоял будто под наркозом, так и сжимая в руке старинные часы. Просто разглядывал незнакомый мне Лиговский проспект, который преобразился во что-то очень странное.

Вот, например, большая вывеска: «Смольнинский хлебозавод. Поставщик двора Его Императорского Величества». Давно ли он тут? Помнится, месяц назад мы с ребятами забирались на крышу этого здания, и всё было другим. А уж телефонная будка, автобусная остановка и терминал с надписью «Лимонад» смотрелись крайне нелепо.

Незнакомых, выбивающих из колеи деталей было так много, что я даже предположил, не снимают ли тут какой фильм. Но кто бы стал перекраивать дорогу ради посадки деревьев, которые бесконечно тянулись в обе стороны по Лиговскому? И если винтажная вывеска «Булочная» на соседнем доме смотрелась по-своему стильно, то «Обмен валюты», скорее, вызывал недоумение.

Так, стоп! В происходящее сегодня мозг всё ещё отказывался верить, но сколько можно гадать? Недалеко от остановки стоял киоск с надписью «Пепси-Кола» — туда я и направился.

— Перерыв, — опередила меня грузная женщина в синем фартуке, доставая из кармана пачку «Бонда».

— Не подскажете, какое сегодня число? — с ходу спросил я.

— Шестнадцатое, — безразлично бросила она, делая затяжку.

— Июня?

— Ну да.

Помолчав, уточнил:

— А год?

— Издеваешься? Двадцать второй, — хмыкнула продавщица.

Всё сходится. Значит, безумная мысль о перемещении в прошлое отметается. Уже хорошо.

— А давно тут трамваи ходят? — спросил я.

На самом деле я хотел сказать — такие трамваи. Вопрос был больше формальный: здесь вся улица создавала ощущение восьмидесятых или девяностых. Я просто ждал объяснения.

— Ты как с луны свалился. — Она окинула меня хмурым оценивающим взглядом, брезгливо задержалась на одежде. — Из Сибири, что ли? Ещё при дедушке нынешнего Императора начали ходить.

Ответ меня порядком удивил, но я не стал развивать тему. Надо срочно домой.

— А позвонить у вас можно?

Продавщица лишь молча мотнула головой в сторону телефонной будки.

— Я про мобильный телефон. Свой потерял, а мне срочно нужно.

— Слушай, я с тебя поражаюсь. Я на дворянку похожа, чтобы личный сотовый иметь? — усмехнулась она и хотела сказать что-то ещё, но не успела.

В считаных сантиметрах от моего плеча что-то стремительно пролетело, и в следующую секунду женщина рухнула на асфальт. Никаких пулевых ранений на ней не было, а вот странная зеленоватая пульсация прошила всё её тело, точно электрический ток.

Состояние ступора, в котором я пребывал всё это время, разом исчезло. Подобно удару стрелы пришло чёткое осознание: мой отец погиб, бросая вызов каким-то неизвестным. И несмотря на это сейчас нечто продолжает мне угрожать.

Стреляли метров с двадцати. Это были трое мужчин в чёрных длинных пальто с большими блестящими пуговицами и высокими воротниками. Одеты явно не по погоде: если утром, когда я ехал на вылазку, ещё было прохладно, то сейчас пекло градусов на тридцать. Неизвестные стояли на середине дороги, в руках одного из них лежал пистолет, причём довольно странной формы. Сил удивляться у меня уже словно и не осталось, а вот среагировать — да.

Следующий выстрел пришёлся на сам киоск, пока я машинально отскакивал в сторону. На дороге засигналила «буханка», водитель которой едва успел затормозить перед моими преследователями. В ответ огонь открыли и по нему.

Я уже бежал прочь, а в голове мелькнула мысль: могли ведь незаметно подойти ближе и не промахнуться, но почему-то атаковали издали. Словно боялись, что я вот-вот исчезну. Оборачиваться назад не стал, но чувствовал, что люди в пальто просто так не отстанут.

Хотел свернуть в ближайшую арку, но та оказалась перекрыта решёткой. Миновал остановку, обежал женщину с импровизированным прилавком — она что-то продавала. Следующий выстрел вдребезги разбил стекло таксофона в шаге от меня.

Впереди показались ещё двое мужчин в аналогичных длинных пальто — на сей раз я чётко видел, что они появились из ниоткуда одномоментно. Остальных прохожих это явно удивило не меньше моего. От новых выстрелов спасло то, что следующая арка вдоль Лиговского была открытой, — туда я и свернул.

Руферская привычка оценивать здания и крыши с точки зрения возможности на них забраться сейчас мало чем могла помочь. Да, я выбежал во двор-колодец и сперва было подумал юркнуть в один из подъездов. Но что если люк на крышу будет закрыт на замок? Путей к отступлению не останется. А жаль: вот уж в чём в чём, а в крышах я знал толк, по ним можно двинуть далеко и быстро — не догонят.

Во дворе толпилась длинная очередь к грузовику с цистерной, на которой было написано: «Молоко». Проскочил прямо через очередь, за что отхватил отборной ругани от старушек, и побежал через ухоженные клумбы цветов в следующий двор, из-за чего, похоже, окончательно стал для местных врагом народа. Запнулся об импровизированный заборчик в виде вкопанных в землю автомобильных покрышек, распластался во всю длину. Отцовские часы выпали из руки, но я тут же поднял их. Запрыгнул на высокую покрышку от трактора — и побежал дальше по аналогичным ему, наполовину вкопанным в землю. Покрышки не проминались под