Шрифт:
Закладка:
Народ одобрительно загудел, рукоплескал услышанному. В глазах собравшихся появились огоньки надежды, стремления закончить начатое. В лагере протестующих накалялась обстановка. Все чаще можно было слышать гневные лозунги и ярые призывы к действию. То тут, то там стали появляться сомнительные личности. Укрывшиеся под маски и черные капюшоны, они словно заводилы, стремились сцепиться в рукопашную с представителями легитимной власти. В их руках звенели цепи и металлические трубы. Они усмехались и, подойдя вплотную к милиционерам, вызывали их на бой.
— Мрази, твари, идите сюда, — один из протестующих жестом подзывал людей в форме к себе. — Отведаешь этого? — словно торговец на площади, он указывал на свою длинную цепь, часть колец которой тащилась за ним по плитке.
Кто-то бросил дымовую шашку. В воздухе повис густой, практически молочный смог. Кучка правоохранителей стройными шагами выдвинулась вперед. Самые нерасторопные из митингующих попали в их цепкие руки. Щелкали браслеты. Правоохранители оттаскивали бунтующих в сторону автозаков.
Утром в помощь органам правопорядка прибыли колоны бойцов подразделения «Беркут». Без головных уборов, в доспехах, словно средневековые рыцари, они медленно выходили из автобусов. На их каменных лицах был отпечаток некоей тревоги вперемежку с решительностью. В руках были щиты и резиновые дубинки. Стройной шеренгой «Беркут» выдвинулся к передовым позициям протестующих.
— Вы посмотрите, кто это у нас? — толпа загудела.
С дальних рядов ввысь взметнулись стяги с лозунгами и ликами бесов Шухевича и Бандеры. Толпа, словно океанская волна, стала напирать вперед. В воздухе просвистели камни и пустые бутылки. Бойцы «Беркута», подняв вверх щиты, укрывались от летящих в них импровизированных самодельных снарядов. Толпа подошла практически вплотную. Поток ругани и словесного мата не прекращался. «Беркут», сомкнув ряды, не поддавался на провокацию. В лица правоохранителей полетели плевки, сопровождаемые насмешками. Первые удары дубинок принял на себя молодой лейтенант Алексей Кужель. Это был среднего роста широкоплечий, приятной внешности парень. В его светло-голубых глазах застыла печать печали и смутной тревоги. Нет, в них не было страха, какой-то агрессии, возможно, боль, такая едкая и тяжелая, боль за свою страну и своих близких. Скомканные под шлемом черные волосы мешали четко видеть происходящее. Алексей, подняв вверх щит и приняв удар, инстинктивно оттолкнул нападавшего. Последний упал на брусчатку и, словно насекомое, отталкиваясь локтями и ступнями, полез обратно. «Беркут» еще плотнее сомкнул ряды. Каменные лица, словно мраморные бюсты, четко и целенаправленно смотрели вперед. Митингующие отошли.
«Народное вече», так себя называвшие обычные преступники и предатели собственной родины и своих законов, собрались в центральном шатре, оцепленном импровизированной охраной в масках и противогазах. Под потолком, раскачиваясь взад-вперед, тускло светила лампа. В центре стоял раскладной стол, заваленный бумагами и планами площади. Порывистый ветер сотрясал хлипкие стены шатра, заставляя присутствующих еще сильнее кутаться в одежду. Яценюк обежал всех глазами и после недолгой паузы молчания представил человека.
— Друзья, позвольте представить вам Джона. — Яценюк указал на человека, стоявшего в дверях. Это был высокий широкоплечий мужчина старше пятидесяти лет. Его седые волосы, аккуратно уложенные на левую сторону, отливали серебром. Высокий лоб, интеллектуально развитые надбровные дуги делали его взгляд хищным, даже немного коварным. Узкие полоски губ расплылись в ухмылке. Он не спеша, как и полагается главным героям представления, подошел к столу. Яценюк улыбнулся.
— Джон, представьтесь, пожалуйста.
В ответ он заговорил на английском:
— Меня зовут Джон Смит. Я прибыл к вам из Теннесси.
Присутствующие одобрительно закивали головами, словно стадо телят. Кличко, в свойственной ему манере, тупо оскалился.
— Наверняка вы задаетесь вопросом, что я здесь делаю. Что ж… Мое правительство и правительство Евросоюза горячо сопереживают вам и вашему стремлению отколоться от постсоветского режима и стать частью интеллектуально развитой Европы. — Стадо вновь закивало головой. — Так вот, я прибыл сюда с одной-единственной целью — помочь вам в этом. У нас имеется огромный опыт проведения так называемых революций, — Смит изобразил руками импровизированные кавычки. — Запомните, мирным путем ничего не получится. Слишком глубокие корни устоявшейся легитимной власти, вырвать которые словами и плакатами не получится. — Смит прервался. Вероятнее всего, он давал возможность переосмыслить сказанное. Повисла недолгая пауза молчания. — Мы применим силу! — кулак Смита обрушился на стол. — Что от вас потребуется, вы уже поняли — воинственный настрой толпы. Он словно костер, его необходимо поддерживать, дабы огонь не угас. Хворостом для этого будут наши деньги и наши возможности. В течение недели сюда, на площадь, будут прибывать мои люди под видом местных. Это хорошо обученные профессиональные военные, каждый из которых прошел не одну «горячую точку».
Собравшимся разговор пришелся по душам. Кто-то потирал ладони, предвкушая предстоящий пыл битвы, кто-то в некотором роде скептически отнесся ко всему происходящему, предпочитая плакатную акцию агрессивным действиям, а кто-то просто, словно болванчик, впитал в себя услышанное и медленно переваривая, вышел из шатра.
Сознание человека, обремененное житейскими проблемами, лишенное собственного стержня, легко подается внешнему воздействию. Словно пластилин, он податлив и мягок, словно масса, из которой так легко ваять и творить нужные формы.
После якобы силового вмешательства бойцов подразделения «Беркут» информационное поле раскалилось до предела. Вседоступные каналы вещали о нечеловеческом подавлении мирной акции протеста, о попытке силового воздействия на оплот оппозиции, конституционные права граждан, чьи лозунги и убеждения так бесцеремонно и так явно постаралась пресечь правоохранительная система, поддерживаемая легитимной властью. 19 декабря 2013 года, под давлением общественности, средств массовой информации большинством голосов парламентариев Верховной рады было принято постановление о прекращении всех уголовных дел в отношении лиц, принимавших участие в акциях протеста и массовых мероприятиях, проходивших на территории площади Майдана. Как была воспринята эта новость? Сказать что сдержанно, значит просто отмолчаться. Это был эффект разорвавшейся бомбы. Эффект вседозволенности, принятия осознания того, что масса движется в правильном направлении, поддерживая европейский вектор. Словно волна цунами, поднимавшаяся из глубин океана, шествие принимало катастрофические объемы. Признаками агрессии и перехода движения в более масштабное русло стал захват здания Киевской городской администрации членами террористической организации «Правый сектор». О мирном урегулировании конфликта никто уже на тот момент не вспоминал. Словно дикари, вооруженные дубинками, трубами и металлическими шестами, группа из 15–20 человек, разбив стекла и выломав входные двери, ворвалась в главный вестибюль здания. Сотрудники, опешив и не без основания переживая за свою безопасность и жизнь, прятались в кабинетах. Дом профсоюзов пал под напором митингующих,
