в кровать и вовремя. Дверь отворилась и в комнату вошла девушка, не намного старше меня. Длинное серое платье в пол, белый передник, на голове чепец с рюшами. В руках она держала поднос с моим обедом.

Мысленно поблагодарила брата, велевшего принести еду в мою комнату. И ещё я решила - не стоит показывать, что мне уже лучше, надо подольше сказаться больной чтобы как можно больше узнать о месте, куда я попала.

Сделав вид, что хочу встать, я застонала и вновь упала на подушки.

- Барышня! Да как же вы так! Сильно расшиблись?

Девушка тут же подскочила ко мне и помогла привстать, подсунув под спину сразу две подушки.

- Голова болит, - ответила я плаксивым голосом.

- Так и не мудрено, вон сколько кровищи у лестницы, насилу отмыла! Да ещё хозяйка ругалась, что паркет попортили. Давайте я сначала рану промою, а потом покормлю вас.

Девушка тут же скрылась за ширмой, вернувшись уже с тазиком и небольшим полотенцем, с помощью которого она как могла, убрала с моих волос засохшую кровь.

- Я потом у Розы мазь попрошу, она ею завсегда порезы или ожоги смазывает, знать и вам поможет. А теперь надо поесть. Роза вам бульона куриного сварила.

Я мысленно поблагодарила неведомую мне Розу за заботу. После чего мне в руки вручили бульонницу, предварительно насыпав туда горсть мелко порубленных сухариков. Это было вкусно, а ещё очень удобно, потому что полулёжа есть ложкой я бы точно не смогла.

- Ну как, барышня, лучше? Может, вы на ночную вазу желаете, так я принесу!

Девушка забрала пустую пиалу, деловито протерев мои губы полотенцем.

- Нет, не хочу! – мотнула я головой и застонала. Слишком резкое движение отдалось тупой болью.

Девушка тут же озабоченно склонилась надо мной, поправляя подушки.

- Сильно болит? Может настойки сонной принести?

- Болит, - подтвердила я, - а ещё я ничего не помню.

Девушка замерла, а потом запричитала.

- Ох, горе-то какое! Надо хозяину сказать.

- Тише! – шикнула я. – Не нужно никому ничего говорить, лучше ты мне расскажи всё как есть, а там глядишь, и сама всё вспомню, - я указала ей на стоящее возле кровати кресло.

Девушка с сомнением посмотрела на меня, на кресло, но всё же села и начала свой рассказ.

Мона, именно так звали девушку, уже три года работала в доме горничной, поэтому часть сведений она почерпнула от Розы – местной кухарки. Из её рассказа я узнала, что зовут меня Мари Сент-Торелли. Матушка моя умерла года четыре назад, отец так и не оправился после её смерти, ввязался в плохую компанию, начал играть и вскоре спустил всё своё небольшое состояние. Когда кредиторы стали оббивать пороги, грозя выселением, он решил, что лучшим выходом из ситуации будет отправиться вслед за почившей супругой. Так Мари стала сиротой.

Дом и всё имущество было пущено с молотка, а сама она с немногочисленными личными вещами переселилась в дом старшего брата. Он уже давно был женат и имел двоих детей: очаровательную дочурку Алисию и сына, сорванца Пауля десяти лет.

Снизив голос до шёпота, то и дело оборачиваясь к двери, Мона поведала, что братец оказался слишком слабохарактерным и всю власть в доме держит в своих цепких руках его супруга Бланка. Она сразу же невзлюбила золовку, попрекая ту лишними тратами. Пауль уродился весь в маменьку, частенько устраивая девушке мелкие пакости. Вот и сейчас все были уверены, что с лестницы меня столкнул именно он.

А ещё Бланка усиленно пытается сбыть меня из дома, занявшись поисками жениха. Вот только брать невесту без приданного желающих нашлось совсем немного.

Один из них, Сент Олер, дворянин, славившийся своим дурным нравом. Дошло до того, что все городские горничные стали обходить его дом стороной, уж больно он был падок на молоденьких девушек и скор на расправу. Поговаривают, что одну даже забил до смерти, но дело удалось замять, хотя девушку так и не нашли.

- Ох, что же я засиделася-то! Полы ещё не метены! Вода не ношена! Хозяйка заругает!

Мона подхватила поднос с опустевшей посудой и, пообещав что никому не расскажет о моей мнимой потери памяти, убежала по своим делам. Откинувшись на подушки, я уставилась в потолок и задумалась.

Что мы имеем? Из плюсов: молодое тело и дворянский статус. Из минусов – вздорная родня, отсутствие личных средств и маячившее впереди замужество.

Глава 2

Усталость, в конце концов, сделала своё дело и я не заметила как задремала. Проснулась, когда за окном уже смеркалось и комнату наполнили большие густые тени.

Я прямо в платье лежала на кровати, и что-то больно упиралось мне в бок. Пошарив рукой, нащупала продолговатый деревянный футляр. Только вытащив его из кармана, вспомнила про странный карандаш. А карандаш ли это?

При ближайшем рассмотрении я так и не нашла у него никакого стержня. Получается, что это просто красивая резная палочка! Но что-то подсказывает мне, что не просто так её положили в прочный футляр да ещё спрятали в подвал. Жаль, в комнате уже слишком темно и я не могу рассмотреть вырезанный на неё узор. На столике у кровати стоит огарок свечи, но не спичек, ни ещё чего либо, чем можно было бы поджечь тонкий обгоревший фитилёк, не наблюдалось.

- Эх, огня бы! – вздохнула я, и с досады махнула рукой.

Неожиданно зажатая в руке палочка заискрилась крошечными искорками, а на свечке вспыхнул огонёк. Я замерла, а потом, стараясь не делая резких движений, положила палочку рядом с собой на кровать.

Память услужливо подкинула сцену моего падения в подвале. Я тогда так же размахивала руками и с палочки летела серебристая пыльца. Сложить одно с другим было несложно, хотя мозг до последнего отказывался в это верить.

- Волшебная палочка! – прошептала я.

Мысли лихорадочно заметались, что бы ещё такого наколдовать? Мне срочно требовалось подтверждение этой невероятной версии.

- Пусть тут