Я больше не сдерживаю ауру ужаса. Она чёрными щупальцами тянется к связанному мужчине, хватает его за колени, тянется к горлу, струится по его телу.

Лорд Шериф дрожит, точно осиновый лист, он рыдает, сопли и слёзы текут по его лицу.

Он ощущает первобытный ужас, ужас близящейся смерти. За моей спиной сам по себе проявляется мираж ужаса. Он радостно рычит, предвкушая желанный деликатес. Его когти едва слышно стучат друг о друга, а силуэт извивается подобно гадюке, готовой броситься в атаку.

Лорд Шериф почти что теряет сознание, и только тогда я беру ауру ужаса под контроль. Исчезает и мираж за моей спиной.

Всё возвращается на круги своя. Я снова сижу на Петре, а Лорд Шериф пытается унять пробирающую его до самых костей дрожь. Теперь он не смеет и глаз поднять в мою сторону.

И как такой ушлый тип только Лордом стал?

— Третий, уведи нашего пленника, — приказываю я. — И подготовь всё к допросу, я скоро буду.

— Будет исполнено, Мой Лорд, — ударяет кулаком по нагруднику мужчина и утаскивает ревущего и молящего о пощаде Лорда Шерифа.

— Встаём лагерем, — приказываю я. — Полагаю, к утру у нас будет вся информация по южным территориям!

* * *

В тот же вечер я наблюдаю за допросом правителя целого города. Я без каких-либо эмоций задаю мужчине один вопрос за другим.

Я спрашиваю обо всём, что ему известно про Париж, что из себя представляет Техас, какими силами располагает его город, сколько солдат привёл Железный Легион на север.

Абсолютно всё. Я хочу знать как можно больше. Интересуют меня и причины предательства Лорда Шерифа. И то, как посланцы Парижа вышли с ним на контакт и что предложили за его предательство.

— У тебя ведь был целый город, преданный тебе? — интересуюсь я. — Верный тебе, готовый пойти за тобой хоть на край света. Зачем вот так просто бросать его?

Для меня это дикость. Оставить Спарту ради чего-то ещё? Бросить моих жен, друзей и подчинённых? Да ни в жизнь! Моя судьба уже связана с ними!

Куда я, туда и они, так и наоборот!

Столько пережитых испытаний, столько пройденных препятствий. Вся моя фракция — это моя вторая семья.

Семья, которой я предан полностью и без остатка. И о которой я буду заботиться до самого последнего вздоха.

Тем более мне непонятны причины поступков Лорда Шерифа.

— Какой толк бороться за то, что ты и так потеряешь? — фыркает допрашиваемый. — Зачем сражаться с тем, что тебе не одолеть? Итог принесёт лишь больше боли и огорчения. Я выбрал тот путь, где у меня останется хоть что-то. Будущее, где я не буду полным ничтожеством. Будущее, отличное от становления рабом!

— Угу, свой особняк и куча красоток под боком — это предел твоих мечтаний? — цокаю я. — Это и есть достойное будушее?

— А что есть достойное будущее для тебя, Лорд Спарты? — спрашивает Лорд-Шериф. — Какой финал ты посчитаешь преемлимым? И сможешь ли сделать иной выбор, когда осознаешь, что Спарта далеко не самый высокий пик в нашем мире?

— По крайней мере, я не сдамся, — качаю головой. — До самого конца я буду сражаться. С любым врагом, неважно, насколько велики будут его легионы и страшны слухи о нём.

— Дурак, — смеётся Лорд Шериф. — Наивный дурак.

— Может, и так, — неожиданно для себя улыбаюсь я. — Но по крайней мере, я никогда не буду сожалеть о своих поступках. Чего нельзя сказать о тебе.

— Да что ты знаешь…

— Ничего, ты прав, — смеюсь я. — Но и дураку ясно, что твой путь ведёт в никуда. Все твои труды пошли прахом. Фракция, что ты строил последние два года, исчезнет с карт, и её имя забудут через несколько лет. Её будешь помнить лишь ты. Помнить и сожалеть о том, что не дал последнего боя. Что не приложил всех сил, чтобы спасти своё наследие.

Лорд-Шериф молчит, склонив голову.

— Лучше попытаться и проиграть, чем ничего не делать и сожалеть о том всю оставшуюся жизнь! — заключаю я. После чего киваю Третьему.

На этом допрос закончен. Я узнал всё, что необходимо.

А значит это только одно, пора двигаться я дальше на юг.

* * *

Командующий экспедиционными силами Железного Легиона Тит склонился над массивным столом. Рядом с ним мельтешили докладчики и офицеры, которые переставляли на расстеленной здесь же карте одну фигурку за другой, тем самым составляя оперативную сводку по расположению боевых подразделений.

Информация — одно из сильнейших инструментов на войне.

Тит проследил за тем, как один из его подчинённых сдвинул фигурку коня, принадлежащего генералу Эрику. На её место встала башенка лейтенанта Кассия.

Сам же «конь» был смещён на юго-восток в густые лесные чащи.

— Налёт прошел успешно? — спросил он у дожидавшегося своего часа гонца.

Мужчина тут же приступил к докладу.

— По вашему приказу и благодаря полученной от Лорда Шерифа информации, солдаты лейтенанта Кассия перехватили три каравана, что везли припасы Южной группировке. Наши солдаты замаскировались под извозчиков и укрылись в телегах. По прибытии в лагерь врага была произведена атака как снаружи, так и изнутри, — всё продолжал гонец. — Генерал Эрик сумел увести с поля боя всего пару сотен солдат, тогда как остальные были нами уничтожены или захвачены в плен.

— Что по техасской технике? — уточнил командующий Тит.

— Захвачена в полном составе, — улыбнулся гонец. — Генерал Эрик попытался её подорвать, но лейтенант Кассий не дал этому случиться. Теперь у нас есть десять танков и два воздушных шара.

— Добрый улов, — признал командующий. — Передайте лейтенанту Кассию мою похвалу, а также пусть он пошлёт разведчиков за силами генерала.

— Полагаете, он сможет хоть как-то нам помещать? — уточнил у Тита подчинённый. — У Техаса осталось пара сотен солдат. Без снабжения. Без связи с городом, который сейчас охвачен огнём и просто не в состоянии послать подмогу. Через пару дней они сами выйдут из лесов, чтобы сдаться в наш плен!

Несмотря на железную дисциплину, в армии Парижа поощрялись подобные вопросы.

Вестовыми и посыльными назначались перспективные молодые офицеры, которые таким образом сами учились