Шрифт:
Закладка:
А потом подошёл уже ко мне. Мы были приблизительно одного роста, даже телосложение не сильно отличалось, а что же до магии… Честно сказать, я думал у меня открыто на одну чакру больше, всё же секрет чакры звука сейчас знаю только я, и, быть может, Аватар. С любовью тоже как-то сложно, я бы не сказал, что Озай взаправду мог кого-то сильно любить, но на деле у него было открыто целых ШЕСТЬ! Да, сложно поспорить с тем, что он могущественен, но возможно ли это?
С кем же он закрепил свои узы? Кому доверился так сильно, что поклялся защищать до конца жизни? Действительно ли он открыл озарение и перестал смотреть на мир с иллюзиями? Верилось с трудом.
— Маг Песка — Дагот, рад встретиться. Тот факт, что вы согласились на мир, меня изрядно удивил, но это показывает вашу мудрость, всё же меня искренне заботит судьба моего народа, и я бы не хотел для него дальнейших проблем. — мир… да он продолжал пиздеть, как ни в чём не бывало, как он мог открыть чакру Правды? И слова о заботе… нет, не может быть. Неужели он привязал свои узы буквально к стране?
А ведь… это не невозможно. Любовь, как говорилось в трудах Лагхимы, можно ощутить к чему-то великому, не только к людям — но и к миру в целом, к группе лиц или даже лесу. Значит, и узы можно привязать не только к человеку.
— Кажется, вы чем-то недовольны?
— Лишь удивлен, — я посмотрел на протянутую руку, и неспешно её пожал. Хватка у него, стоит сказать, была королевская, ладонь сдавали чуть ли не в тиски. Пришлось ответить ему тем же. — Вы осмелились протянуть мне для рукопожатия руку. Некоторые люди боятся её, как пожара.
— Да, но я и есть пожар, — многозначительно выразился в ответ, показав, как по второй его руке прошлись искры. Ни с чего, он не делал никаких особых движений, но уже был способен вызвать электричество, притом чудовищно быстро.
Может ли быть так, что он меня переоценивает и поэтому я прямо сейчас в безопасности? Мой образ полного монстра и мрази заставляет его не раскалять конфликт? В таком случае надо сделать всё, чтобы он продолжал думать так обо мне и дальше.
Когда это напряжение улеглось, он пригласил нас всех сесть за стол. Адмирал Лианг есть не стал, он пошёл общаться с окружающей нас стражей и тщательно всё проверять.
— Знаешь, я чувствую некоторое непринятие с твоей стороны, мы можем перейти на «ты», что скажешь? — как только мы положили немного еды на тарелки и приступили к кушанью, Озай спокойно встретился со мной взглядом. Чёртов маг читал мои эмоции почти так же хорошо, как я читал его. — Я понимаю, что ты прибыл сюда именно за выяснением отношений, поэтому, может, начнём укреплять хотя бы фундамент нашего перемирия? Спроси, что хочешь!
Азула и другие обедающие удивлённо заморгали такому поведению Хозяина Огня. Он и правда выглядел слишком… благожелательным?
— Ладно. На что ты готов пойти?
— … Какая, однако, размытая формулировка, — проморгался он. — Но я, кажется, понимаю. Ты имеешь в виду моих предков, которые устроили геноцид? Спрашиваешь, готов ли и я на это?
Да, он точно меня читал. Я кивнул, заставив мужчину ответить:
— Позволь сначала сказать, для чего это было сделано. Я не буду оправдывать геноцид в твоих глазах, просто надеюсь, что ты выслушаешь, — сложив столовые приборы, он заставил абсолютно всех в этой комнате присмотреться к себе. — Все знают, что следующий Аватар должен был появиться в воздушном храме, истребление кочевников имело весомую практическую пользу, но была и духовная сторона. Осмотрись, ты своими глазами видишь лампы, работающие на электричестве, заводы, которые производят технику, раньше всё это было трудно достичь. Кочевники… пролезли везде, они упорно сдерживали прогресс в угоду мнения духов. Их святые места были даже недалеко от столицы, хотя сейчас на тех местах шахты по добыче полезнейших ископаемых.
— …
— Созин положил этому начало, мне же пришлось адаптироваться. Я заставил новый народ относится к вещам материально: ради этого были построены сотни школ, ученые и механики углубились в технологии, а духовные наставники уже нашей нации, теперь углубляют понимание магии и держат очень неудобную для всего миру информацию. Мне нет смысла доводить до того же, на что пошёл Созин, мир будет развиваться по уже протоптанной дорожке. Конечно, если ты поможешь.
— Твои слова имели бы смысл, если эти школы строились бы всюду! — в этот момент вновь вспылил Зуко. — Захваченные земли заполнены бедняками, многие даже забывают, как обрабатывать поля. Уровень жизни падает, хотя всего-то и надо дать им повод уважать нас.
На лице Азулы расцвела выжидающая улыбочка. Она страстно захотела услышать, как дорого братца отчитают за вмешательство в диалог и перечение отцу. Но Озай показал только снисходительный взгляд.
— Править не так-то просто, сынок. Ты с детства пытаешься показаться справедливым, но знаешь, мир так не работает, — он пожал плечами и отпил из бокала с вином. — Вспомнил историю. В детстве мы как-то прибыли на пляж, там ты увидел, как орёл охотился на крабо-черепаху и захотел её спасти. Но потом, когда краб-черепаха благополучно оказался в твоих руках, ты начал колебаться. Ястреб смотрел на тебя голодными глазами, и ты понял, что обрёк его на голод. Ты не знал, на чью сторону встать. Ты колебался в принятии решения.
— Эх, — выдохнул Айро, многозначительно покачав головой. Зуко заковало в тиски собственных воспоминаний, детские комплексы начали вылезать наружу.
— Но нет правильного или неправильного выбора, есть только то, что ты решил сам. То, что ты хочешь защищать, заслуживает быть защищенным только потому, что ты выбрал такой путь.
— Шокен… — узнал я знакомые слова одного Гуру, противоставленика Лагхимы, в ответ на что получил кивок. Озай держался очень крепкой и суровой позиции. И оттого было понятно — переубедить его в своих взглядах будет совсем не
