Шрифт:
Закладка:
— Отпусти ее, Рой, — взмолилась женщина. Она на коленях подползла к нему и вцепилась тонкими руками в край его рубахи. — Тари всего лишь глупая девчонка, ты же знаешь. Она так долго болела, что совсем разум помутнел.
Мужчина посмотрел на хрипящую меня, скривился, но не выпустил.
— Пусти ее, Рой, — продолжала упрашивать она. — Как же она завтра работать выйдет, если ты ее изобьешь?
Этот аргумент подействовал лучше. Рой ослабил хватку, и я, как сломанная кукла, осыпалась на пол. Хватала воздух, пытаясь надышаться. Горло драло и саднило. Хотела было сказать что-то, но не смогла.
— Ложись спать, Тари, — рявкнул Рой. — И чтоб больше от вас ни звука. Я хочу спать, а не слушать ваши визги.
Он сунул Норе подсвечник и ушел в соседнюю комнату. Женщина, покачиваясь, встала и подошла ко мне. Потянула меня вверх, чтобы поднять на ноги.
— Я же просила, Эльтария, — запричитала она. — Не спорь с ним, не перечь. А ты еще и драться кинулась…
— Он же избивал вас, — прохрипела я.
— Не убил бы, сама знаешь. Ложись.
Она подтолкнула меня к постели, где мальчишка дрожал под одеялом. По грязным щекам беззвучно бежали слезы.
— Килли, прекращай рыдать, — она чмокнула мальчика в лоб. — Ты же мужчина.
Я легла рядом, абсолютно сбитая с толку происходящим. Если я усну, то проснусь дома, в своей кровати? Можно ли выйти из кошмара, заснув в нем? А если не выйдет?
Женщина хотела уйти, но я перехватила ее ладонь. Она посмотрела на меня испуганно.
— Совсем болезнь тебе голову задурманила, детка, — шепнула она. — Я же твоя мама.
— Нет, — усмехнулась в ответ. — Вы не моя мама, это точно.
Она застыла на пару секунд, обеспокоенно глядя на меня, а затем ушла. В комнате стало темно без свечи.
— Тари, — шепнул мальчик. — Зачем ты кинулась на него? Ты же знаешь6 так только хуже.
— Я не Тари, — ответила машинально. — Меня Настя зовут.
— Дурацкое имя ты себе придумала. Никогда не слышал такого.
— Но это правда. Я — Анастасия Александровна Высоцкая. Я учитель истории и обществознания.
— Хватит, — Килли ткнул меня в бок. — Ты пугаешь меня!
— Я просто должна уснуть, — сказала тихо. — И кошмар закончится.
— Тари! — шикнул мальчик.
Его руки потянулись через меня, обняли, прижали к себе.
— Я не хочу, чтобы ты была сумасшедшей! Пожалуйста, Эльтария!
Он тихонько плакал, прижавшись лицом к моему плечу, я и погладила его лохматую голову.
— Все хорошо, малыш. Утром все исчезнет.
Я всматривалась в темноту, прислушивалась к незнакомым звукам. Было слишком тихо для города, слишком странно.
Мальчишка наконец затих. Видимо, заснул. А я не могла, хотя очень хотела. Мне было страшно. Вдруг, я не проснусь, а наоборот, умру? Вдруг сойду с ума или забуду, кто я?
«Меня зовут Настя. Анастасия Александровна Высоцкая. — повторяла в уме. — Я учитель истории и обществознания. Меня зовут Настя…»
К рассвету я наконец-то провалилась в сон.
3
Кто-то толкнул меня в бок:
— Вставай, Тари, — раздался голос у самого уха. — Нам работать пора, ты и так неделю с жаром пролежала.
Я приоткрыла глаза, пытаясь осознать происходящее. За окнами пылал рассвет, и в комнате было более-менее светло. Я резко поднялась, оперлась на ладонь, рассматривая уже немного знакомую обстановку. Мой план не сработал — уснув, я не оказалась дома.
— Где я? — спросила мальчика.
— Дома, — пожал он плечами.
Я кивнула. Посмотрела в окно. Напротив виднелись крыши трех или двухэтажных зданий. С черепицей, как на старых европейских домах.
— Ладно, — выдохнула я. — А дом где?
— В Нильваре, — захлопал ресницами Килли.
— Где? — поморщилась я.
— В Нильваре — столице Саргонды.
Не помню ни таких стран, ни столиц. Пацан боялся, что я с ума сойду? По-моему, это ему стоит беспокоиться.
— Что ж, мне надо идти, — сказала я, вставая с постели.
Не стоит задерживаться здесь, каким образом бы я сюда не попала. Надо выйти на улицу, осмотреться и найти способ вернуться к себе домой.
Взгляд упал на собственные руки. Тонкие, совсем детские пальцы. Грязная кожа. А маникюр? Что с моими ногтями?! Перевернула — вся кожа в мозолях.
Стало как-то нехорошо, голова закружилась. Я опустила взгляд на ноги, который торчали из-под сорочки. Приподняла подол и ахнула. Тонкие, с угловатыми коленями ноги были так же перепачканы.
— Что это такое? — прошептала испуганно.
— Что с тобой, Эльтария? — спросил мальчик.
— Где тут зеркало? — выпалила я.
— Насмешила, Элька, — хихикнул ребенок. — Какое зеркало у нас? Где бы мы столько деньжищ на него взяли?
Я посмотрела на него. На странную заштопанную и залатанную одежду, на дырявые ботиночки. Мальчишка был чумазый с ног до головы, волосы торчали лохматыми прядями в стороны. Выглядел он так, будто в какой-то деревне в тайге жил у родителей-сектантов и никогда не мылся.
— А где можно посмотреть на себя?
— Могу таз дать, мама его вчера начистила. Глядишь, чего и увидишь.
— Неси!
Килли притащил мне тазик из соседней комнаты. Я глянула в его натертое днище и вскрикнула. Таз с грохотом упал на пол.
— Ты чего, Тари? — испугался мальчик. Поднял таз, сунул мне его обратно в руки.
— Это не я, — испуганно прошептала.
— Ты, — мальчик испугался еще больше. Он отошел от меня на пару шагов и опасливо поглядывал.
Я снова подняла «зеркало», рассматривая совершенно незнакомое лицо. И ладно бы, если бы проблема была только в темных кудрях и зеленых глазах, которых отродясь у меня не бывало. Но лицо то было детское!
Огромными блестящими глазами на меня смотрела худая девочка лет двенадцати. На лице ее застыл ужас от осознания происходящего.
— Я умерла, — констатировала я.
— Нет, Тари. Ты живая, — нахмурился мальчик. — Мы думали, что умрешь. Уж сильный жар у тебя был, ты бредила. Все про какую-то гору твердила, про какой-то «телафонь». А потом затихла, но жар спал.
Волосы на спине встали дыбом. Точно, я умерла там, на горе, из-за попытки поймать связь на телефоне. И возродилась здесь, в теле девочки, которую забрала какая-то болезнь. Невероятно.
— А ты кто? — спросила осторожно.
— Киллиан же, — мальчик сложил руки на груди. — Твой брат.
— Ясно, — кивнула я и снова посмотрела в таз. Может я все же брежу? Не вышла из комы? Или ловлю галлюцинации, лежа под выступом скалы?
— Идем уже, Тари, — мы так не успеем нормально денег заработать. — Рой нас вечером прибьет. Он и так зол, что ты
