— Я говорил, что у вас нет на это средств. Такие болезни трудно исцеляются, это вам не перелом пальца срастить.

Он ушел, оставив нас с Килли в раздумьях. Около пяти золотых — примерно столько мы могли заработать за неделю. И это был потолок, обычно выходило еще меньше. Мы были бессильны перед болезнью мамы.

С того дня нам пришлось отдавать всю выручку на то, чтобы покупать лекарства для Норы. Иногда ей становилась лучше, она даже вставала из постели и готовила для нас что-нибудь. Но чаще всего она просто лежала, задыхаясь от приступов кашля.

Мама умерла, когда мне было девятнадцать. Она продержалась гораздо дольше, чем обещал врач, но лишь потому, что мы с Киллианом приложили к этому руку. Рою же было всегда плевать — он не дал и медяка для нее.

— Теперь мы сможем накопить денег и подняться, — сказала я Киллиану после похорон. Он машинально кивнул. — Свалим отсюда, подальше от Роя, и будем жить нормально.

Ровная череда одинаковых дней потянулась вновь. Каждый день мы работали не жалея себя. У нас была цель, и это придавало нам сил.

Было уже довольно поздно, когда в один из дней я собралась уходить с площади. Народу было мало, все разошлись по домам. Да и я изрядно утомилась, а личина вот-вот должна была спать. За годы я научилась держать ее долго, могла проносить ее почти весь день. Но все равно старалась делать хотя бы короткие перерывы, чтобы не было неожиданностей.

Тогда ко мне подошел последний в тот день посетитель.

— Лавка Тайн закрывается, — устало сказала я, собирая карты.

— Как жаль, — послышался мужской голос.

— Приходите завтра, — я подняла глаза, и встретилась взглядом с молодым мужчиной. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Темные волосы были аккуратно уложены. Черные ресницы выделяли голубые как небо глаза. На нем был дорогой костюм, так что я сразу поняла, что он из знати.

— К сожалению, завтра я уже уеду. Может скажете, что меня ждет в моем путешествии?

Я улыбнулась.

— Ладно, давайте руку.

Он протянул мне свою теплую ладонь, и я ощутила, как покалывает пальцы, когда я касаюсь ее.

— Вас ждет большая любовь там, куда вы едете. Много счастья и радости. Вы попадаете в беду, но быстро выкарабкаетесь, вот тогда и встретите свою “ту самую”.

— Правда? — насмешливо изогнул он бровь.

— Чистая правда, — я сделала «мистический» жест рукой. — Изольда видит всё, что ждет нас в будущем.

— Что ж, хорошие новости. Значит, путешествие будет удачным, — мужчина положил монетку на стол.

Целый серебряный! Да он весьма щедр.

Я потянулась за деньгами, и в это мгновение он накрыл мою ладонь своей.

— А не хотите поехать со мной? — сказал он тихо. — Вдруг и вы там встретите свою любовь?

Уголок его губ изогнулся, на щеке проступила маленькая ямочка. Я даже засмотрелась на нее… Сердце застучало вдруг громче.

— Да куда мне, — отмахнулась я, придавая голосу старческой скрипучести. — Мне уже поздно искать любовь.

Я вытянула руку из-под его ладони, не забыв забрать серебряный.

— Очень жаль, — печально сказал он. — Но еще больше мне жаль, что я вас больше не увижу.

Он отошел от столика, махнул мне рукой на прощание и ушел. Я проводила его взглядом.

— Чего это он, — сказала Киллиану, который стоял поодаль и играл с Лапкой. — На старушек падкий?

Килли хотел что-то ответить, но, когда посмотрел на меня, лишь открыл и закрыл рот. Глаза его округлились, и он наконец-то смог выдавить:

— Тари! — зашипел он. — Личина спала!

Я приложили ладони к лицу — кожа гладкая, молодая. Посмотрела на руки — ни одной морщины. А я в сумерках даже не заметила, когда брала монету!

Я натянула на лицо платок, чтобы прикрыться.

— Ты иди, — сказал мне брат. — Я соберу все и догоню тебя. Не медли, а то вдруг кто-нибудь увидит.

— Хорошо, — ответила я и кинулась в проулок.

До дома дошла быстро. За углом сняла с себя цыганскую одежду и спрятала ее в заброшенном сарае. Сюда же мы ставили наш передвижной столик, хранили все нужное для работы. Переоделась в свое платье, которое видало и лучшие времена. Рой ничего не знал о том, чем мы с братом заняты. Мы не говорили ему, лишь тайно копили деньги на счастливую жизнь, мечтая, что когда-нибудь уедем от него.

Я поднялась на второй этаж, открыла дверь в нашу квартирку.

— О, а вот и она! — протянул отчим при виде меня. — А мы уже заждались!

Я так и застыла в проходе, увидев незнакомца за нашим столом. Нехорошее предчувствие шевельнулось внутри. Я хотела было проскочить быстро в другую комнату, но Рой, видя, как я дернулась, тут же остановил:

— Куда? — рявкнул он. — Сядь, девка, пока я тебя не усадил силой!

Я опустилась на стул у очага, подальше от мужчин. Тревога накатывала все сильнее. Не к добру все это, я уверена. Точно не к добру.

8

Я посмотрела на мужчину, который сидел передо мной, сложив нога на ногу. Он был одет весьма нескромно, что выдавало в нем человека знатного происхождения. А еще надменный взгляд, вздернутый горделиво подбородок и прямая осанка. Его волосы уже поседели, лицо покрылось морщинами, но глаза сверкали очень живым блеском.

— Вот, наша Эльтария, — сказал Рой. — У нее открылся дар.

— Что? — опешила я. — Нет у меня никакого дара.

— Врет, — оскалился отчим. — Ты и твой глупый братишка думали, что сможете водить меня за нос? Я на днях проследил за вами и узнал много интересного. Думали, сможете годами от меня это скрывать? А, Изольда? А я все думал, куда же вы запропали? Раньше все время плясали и обкрадывали зевак, и вдруг исчезли с площади. А деньги-то приносили исправно.

Меня прошиб холодный пот. Не к добру этот разговор.

— Я все думал, откуда у вас, у безродных щенков, появились деньги? А оно вон как…

Я смерила его презрительным взглядом. Если он думает, что теперь мы будем делиться с ним выручкой, то он заблуждается. При первой же возможности мы сбежим от него.

— И какой у нее дар? — спросил господин.

— Трансформация.

Гость присвистнул, а затем улыбнулся, оголив гнилые пеньки зуб. Я поморщилась.

— А ну, — сказал он. — Покажи мне его, девочка.

Я посмотрела на него, как на умалишенного.

— Я не цирковая обезьянка, чтобы перед вами выступать.

Я поднялась со своего места, чтобы уйти. Нужно скорее покинуть дом, перехватить Килли и бежать прямо сейчас.