ногами в ожидании чуда, но, может, это она сама ожидает наступления чего-то невыразимо прекрасного, о чем не имела никакого представления? В такие моменты девушку охватывала необъяснимая мечтательная грусть.

Все запланированное было переделано, деревня готовилась к приходу ночи. Солнце едва касалось макушек деревьев на вершинах гор, сумерки в долине еще не наступили.

Ида сидела на большом камне возле сарая, где держали коров. Слышно было, как они пережевывают жвачку и сыто отрыгивают. Беззлобно ворчала работница на несмышленого теленка, который запутал ноги в длинной привязи. Свен и другие мальчишки находились где-то недалеко: девушка слышала их звонкие упрямые голоса.

Из задумчивости Иду вывел бодрый голос мамы Греты:

– Опять ловишь ворон! Ой, не доведет тебя до добра твоя рассеянность, помяни мое слово! Лучше сходи к Нильсонам, – их дети болеют корью, – отнеси лекарства и муку.

– Да, матушка! – Ида легко соскочила с камня. – Можно я после немного погуляю? Я вернусь до темноты.

Матушка Грета озабоченно окинула взглядом наряд девушки:

– Гуляй, но прежде смени передник, этот не мешало бы уже и постирать!

* * *

От Нильсонов Ида возвращалась с пустой корзиной. Она полагала, что, должно быть, выглядит странно: с растрепанной прической и счастливыми глазами, бегущая вприпрыжку по проселочной дороге, к тому же напевающая незамысловатый мотив себе под нос.

На небольшом пятачке у горной речушки, рядом с мельницей, после дневных работ собиралась деревенская молодежь. Частенько летом здесь парни до ночи травили истории и играли в игры. Девушки бывали, но редко: считалось неприличным проводить время в компании мужчин. Соблюдая внешние приличия, молодые женщины тем не менее охотно посещали вечера и танцы, которые устраивались в деревенских домах по очереди. Фанатично настроенные прихожане не раз выступали на собраниях, требуя запретить бесовские забавы, недостойные смиренного раба Исаии, но большая часть прихода, не столь крепкая в своей вере в Белого Бога, ревностно охраняла единственную деревенскую забаву, и вечера проводились. Отец Мартинус смотрел на подобные развлечения молодежи спокойно, философски рассудив, что юношам и девушкам необходимы развлечения в однообразной повседневной жизни. Редко, но все же бывало, что после подобных развлечений некоторые деревенские женщины вынуждены были прятаться от людских глаз, тщетно пытаясь избавиться от плодов своих прегрешений.

Сейчас у мельницы было пусто. Ида вздохнула с облегчением: местные парни не упустят возможность повеселиться, не пропустят ни одну девушку, не отвесив пару острот или неприличный комплимент в спину. Ида каждый раз краснела как маков цвет, чем вызывала еще большее веселье.

Она шла по каменистой тропинке, идущей вверх вдоль русла реки, которая заканчивалась зеленой полянкой с вросшими в землю то тут, то там камнями. Валуны напоминали серых древних троллей, которые приняли вид камней еще в незапамятные времена, тщетно пытаясь спастись от заставшего врасплох солнца. С тех пор, недвижимые, застывшие в вечности, они успели обрасти желто-зелеными лишайниками.

Еще издали Ида заметила силуэт, склонившийся над травами, и тень, беспрестанно снующую по поляне. Девушка издалека узнала свою подружку Анну-Марию и ее верного пса Ветерка. Подруги часто встречались на этой полянке – можно сказать, это было местом их тайной встречи, где они могли спокойно обсудить новости и полюбоваться никогда не утихающим бегом речной воды. Ветерок встретил Иду задолго до того, как она подошла к поляне, обнюхал пахнущую хлебом ладонь. Девушка ласково погладила его по загривку, чувствуя угрызения совести за то, что не приготовила для пса никакого лакомства.

– Сегодня день особенно хорош! Вот бы искупаться – только вода студеная! – Анна-Мария мечтательно потянулась.

– Да, сразу ноги сведет судорогой, – Ида невольно улыбнулась воспоминанию о прошлой весне, когда расхрабрившиеся мальчишки с криком плюхались в ледяную воду и так же с криком выбегали из реки, отчаянно стуча зубами. – Ты давно здесь?

В глазах Анны-Марии проскользнула хитринка:

– Только сбежала от Мирре. Мы ходили собирать одуванчики. Он убежден, что коровы, питающиеся высушенными одуванчиками, дают сладкое молоко. Ему это бабка Бригитта сказала, что в старину так делали. Он ей, конечно, поверил: Мирре ведь всему верит. Этот простофиля вырвал все одуванчики у нее во дворе и рядом с изгородью. Сдается мне, что бабка так придумала бороться с сорняками, но ведь его не переубедишь.

Ида тихо рассмеялась:

– Да уж, бабка на редкость ушлая, несмотря на свои восемьдесят семь лет! Помню, как она с хворостиной гналась за Свеном и его дружками, когда они пробрались к ней в сад. Им тогда хорошо досталось по пяткам, а потом еще и мама Грета лишила их сладкого и гуляний.

От души насмеявшись и наговорившись, девушки спустились вниз. Когда они оказались на узкой проселочной дороге, Анна-Мария, не скрывая любопытства, спросила:

– Я видела возле церкви черный экипаж. Довольно дорогой. У вас гости? Должно быть, знатные?

Ида недоуменно повела плечами:

– Насколько мне известно, к нам никто не собирался, впрочем, к отцу Мартинусу довольно часто приезжают гости. Я никого не видела, когда уходила из дома.

Анна-Мария тут же забыла о своем вопросе. Она была девушкой с легким характером.

– Давай сходим к Большому Троллю? Я хочу найти зеленых камней для поделок. Мирре делает из них замечательные бусы.

* * *

Назад Ида бежала по темноте. Кожу ласкала вечерняя прохлада. Все вокруг затихло, птицы смолкли до утра. Где-то в траве слышалось стрекотание сверчков.

В доме светились почти все окна. Незнакомый экипаж, о котором упоминала Анна-Мария, все еще стоял во дворе. Ида удивилась: поздние визиты в деревне – большая редкость. С ощущением необыкновенности происходящего девушка вошла в дом. Мама Грета встретила ее в передней комнате.

– Где ты ходишь? – слова звучали упреком. – У нас важный гость…

– Да? – Ида удивленно приподняла брови. – Так поздно гостей у нас еще не бывало!

Мама Грета коснулась волос девушки:

– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. Где ты нашла столько грязи? И подол весь мокрый!

Ида решила умолчать о походе к гряде Большого Тролля.

В гостиной собрались все, кроме младших детей, которым давно уже полагалось спать. Разумеется, они не спали, а прятались на лестнице, тайно подглядывая за происходящим в зазоры между балясинами.

За столом сидел незнакомец. Сколько ему было лет, Ида не смогла бы сказать. Он был не стар и не молод. В конце концов Ида решила, что его возраст ближе к сорока годам. Одет мужчина по последней моде, насколько девушка могла судить, исходя из своих скромных познаний. Темные брови над голубыми глазами придавали взгляду строгость и мрачность. Лицо незнакомца казалось ей смутно знакомым. Девушке внезапно стало не по себе.

Мама Грета суетливо подвела