на руках, подошёл ко мне. Девочка упорно и пристально смотрела на меня ярко-синими глазами. Линзы что ли? Никогда в жизни не видела настолько прекрасного ребёнка! Маленький носик, белая-белая кожа с лёгким румянцем, алые губки в меру пухленькие, чёрные, шелковистые локоны… Ангел, а не девочка!

– Белоснежка, познакомься с новой мамой, – внезапно радостно объявил король.

Я невольно оглянулась, а затем поняла, что он говорит обо мне.

– Ч-что?

– Милая-милая Майя, вы же не откажетесь выйти за меня замуж?

Что?!

– Что? – губы девочки задрожали. – Папа?

Но король смотрит только на меня. И взгляд его голубых глаз мне не нравится. Очень-очень не нравится. А ещё то как тяжело он дышит и как раздуваются крылья его породистого носа. Такие люди не умеют принимать отказов. Такие люди вообще не знают, что такое «отказ». Что за глупое, лишённое смысла словечко! Ну, конечно, если оно обращено к ним.

– Попадос, – уныло замечает за мной сиплый голос Бертрана.

И я впервые согласна с красноволосым хамом.

Глава 2. Так вот кто меня проклял!

Я люблю фентези. Тёмное-тёмное фентези. Где угрюмые беловолосые дроу приносят кого-нибудь в жертву в мрачном склепе… Или там, например, Мартин. Мартин хорош, чертяка… Очень уютно читать такие страсти-мордасти после окончания рабочего дня на моей маленькой уютной кухоньке, запивая горячим ароматным чаем. С печенюшкой, конечно. Ужасаться, восхищаться, переживать…

А вот про попаданок я никогда не любила. Как чувствовала! Особенно первые страницы, а то и главы. Когда герой, или героиня, мечется и вопит: «Нет! Это сон! Мне снится!», а потом: «Почему я-а-а?». Я прям сразу представляла такого блеющего баранчика с вытаращенными мультяшными глазами. Впрочем, когда герой не бегает и не вопит, а сразу такой: «Ну всё понятно. Где там мои фейские силы?», тоже так себе. Не верю.

Но, оказавшись на месте несчастной героини, я как раз-таки и бегала полдня с теми самыми вытаращенными глазами и блеяла: «Это сон!» и «Почему я-а-а?!». Ну, конечно, когда меня оставили одну в комнате. В просторной, довольно холодной комнате с двумя арочными окнами и дверью на балкон. В камине жарко полыхал огонь, но от каменных стен несло таким леденящим холодом, что я почувствовала себя заживо похороненной в склепе. Рыцари со шпалер укоризненно взирали на меня, сжимая криво вышитые мечи.

Я вопила, кричала, рыдала, плакала. Даже молилась. Всем, кого смогла вспомнить. На всякий случай. Я торговалась с высшими силами, объясняла им, что мне нельзя, что у меня, совершенно одна в квартире, двухлетняя дочь. Что я абсолютно не способна, в целом, к роли королевы, даже злой, и к роли жены, в частности. Что мне очень-очень нужен ноут или смартфон хотя бы… Что вот именно сейчас, в декабре, руководство ждёт от меня оперативной работы, завершения проекта, иначе меня уволят, а этого допустить никак нельзя…

Но высшие силы оставались безмолвны.

Наконец, обессилев от потока слёз, я молча опустилась на пушистый ковёр, сделанный из сшитых шкур каких-то животных.

– Серый, – прошептала я, – наверное, волки…

Или, может, ещё кто-то серый есть в природе?

Я пощипала шерсть и вдруг поняла, что это точно – натуральное. И вздрогнула. Когда-то этот ковёр носило какое-то животное. Он ему был дорог, и зверюшка вообще не планировала с ним расставаться… Вот так и я…

И я разрыдалась.

Рыдала долго и качественно, а затем уснула.

– Ну что, стерва, – захихикал чей-то противный голос, – поняла теперь, каково это: сверлить стены в воскресенье?

Я распахнула глаза и увидела Нэлли Петровну – соседку по этажу. Старая карга злорадно кривила накрашенные губы и щурила глаза, густо обмазанные тушью.

– В смысле? – переспросила я. – Так всё в соответствии со временем, отведённым для ремонта по закону…

Но соседка лишь поджала губы, развернулась и двинулась прочь, всё уменьшаясь в размерах.

И тут я поняла…

– Нет! Подождите! Нэлли Петровна! Ну, простите меня… Ну, давайте я извинюсь… Хотите, заплачу? Сколько надо? Верните меня обратно!

– Поздно, – каркнула женщина. – Раньше надо было… извиняться.

– Нэлли Петровна! У меня дочка… Она одна там! Пожалуйста, ну будьте хотя бы раз в жизни человеком!

Я побежала за ней.

Мы находились в каком-то жемчужно-сером свете. Не было ничего: ни стен, ни потолков, ни… Вообще ничего. Только светло-серый, очень спокойный и какой-то вязкий свет.

– Нэлли Петровна! – вопила я, но она стремительно удалялась, уменьшаясь прямо на глазах. – Да что ж вы за человек такой! Без сердца! Да ты ж зараза! Стервозина старая! Я выберусь, слышишь, гадина?! И тогда я… Я сверлить буду с утра до вечера, сволочь!

Соседка, размером не больше вороны, вдруг обернулась и прокаркала:

– Ты помнишь, чем сказка закончилась? Прощай, Злая королева!

И я снова открыла глаза. Сердце отчаянно билось, грудь пыталась вырваться из тесных оков корсета. Я выругалась матом и села.

Передо мной стоял король.

– Ой, – прошептала я, не в силах даже покраснеть.

Голубоглазый красавчик с недоумением взирал на меня.

– Вам плохо, Майя?

Видимо, не понял… Может, тут и вообще нету матерных слов?

– Да… А… вы знаете, как отсюда выбраться? У вас часто бывают попаданцы?

Мужчина захлопал ресницами.

– Кто? В каком смысле выбраться? Милая Майя, вы хотите покинуть нас? Я понимаю, у вас, наверное, есть родственники, но будет лучше, если я приглашу их в королевский дворец. Где они живут?

Видимо, тут из попаданцев я первая. Мужик явно не понимает, о чём я… Но я всё равно не сдамся!

– А в другой мир от вас можно попасть? Знаете, где в небе самолёты, где машины и… интернет.

Король усмехнулся, подал мне руку, помогая встать