Лео помнит прошлый раз, когда они вот так же сидели на заднем дворе. Интересно, запомнился ли тот вечер Исту? Некоторое время они молчат, потом Лео наконец собирается с духом:

— Ну как, записался на курсы?

— Да, да, — кивает Ист, и Лео догадывается, что он не меньше нее рад обычному разговору, возможности подумать о чем-то еще, кроме Нины и того страшного дня. — Буду заниматься онлайн, начало через две недели. Литературное мастерство, испанский, тригонометрия и фотосъемка. — Опустив голову, он прибавляет: — Меня взяли на продвинутый уровень.

— Здорово, — говорит Лео. — Ужасно за тебя рада. Твой отец, конечно, тоже доволен.

— Просто в восторге, — скупо улыбается Ист, но вспыхнувший между ними лучик света гаснет, едва они вспоминают повод, по которому сегодня собрались. Рука Иста находит руку Лео, их пальцы переплетаются. — Я все думаю о том, что мы делали в это самое время ровно год назад, — после паузы признаётся Ист. — О том, сколько всего перед нами открывалось, понимаешь? Мы были так счастливы тем вечером. Наверное, это мне и запомнится — ощущение счастья. — Он поворачивается к Лео: — А ты помнишь?

Глаза Лео наполняются слезами. Они оба знают ответ: в отличие от Иста, Лео помнит не все. В ее памяти о том вечере есть прореха, дыра, а вокруг — осколки стекла, крик, волосы, облепившие лицо из-за сумасшедшего ветра.

Она держит Иста за руку и размышляет: вот что-то было, а потом — раз, и исчезло, но место, которое это что-то занимало в твоем сердце, все равно остается занято, и эта вечная дыра постоянно напоминает тебе о том, что было и чего уже не вернуть.

— Эй, — тихонько говорит Ист и, когда Лео поднимает на него взгляд, ласково ей улыбается и крепче сжимает ее пальцы.

Нина была права, думает Лео. Насчет его улыбки.

Все разошлись, остатки угощения убраны со стола, цветы в вазах слегка увяли. Лео поднимается к себе кое-что взять, затем спускается обратно. Мама сидит за кухонным столом.

— Привет. — Мама снимает очки для чтения. — Как ты? С Истом поболтали?

— Да, все хорошо. Можем поговорить?

— Конечно, солнышко. Что случилось?

Лео достает из кармана пропавший мобильник Нины, кладет его на стол.

— Зачем мне твой… Погоди, это телефон Нины?

Лео садится за стол.

— Прости, что соврала, будто бы не знаю, где он. Я просто хотела на время оставить себе что-то от Нины, сохранить ее частичку только для себя. Но Нина — не моя собственность, понимаешь? — Лео трет глаза. Она очень, очень устала. — Забирай, если надо. Очисти данные, откажись от номера — в общем, делай что хочешь.

Мама рассеянно обводит узоры на чехле телефона. На ее лице написана нежность, палец скользит по розовым спиралям и золотым звездам.

— Кажется, я видела ее каких-нибудь пять минут назад. — Она резко отодвигает стул от стола и простирает руки к Лео. — Иди посиди со мной. — Лео взбирается к маме на колени, устраивается поудобнее. Мамина рука обвивает ее талию. — Я так счастлива, что ты со мной, доченька, — тихонько говорит мама. — Ты ведь знаешь, правда?

— Да, — шепотом отвечает Лео, потому что к горлу вдруг подкатывает болезненный комок. — Всегда знала.

— Вот и хорошо. — Мама прижимается губами к ее виску, затем берет со стола телефон.

— Я в него давно не заглядывала, — признается Лео. — И ни разу не открывала папку с фотографиями. Не могла…

Мама упирается подбородком в макушку Лео, притягивает дочь еще ближе.

— Хочешь, вместе посмотрим? — предлагает она. — По-моему, сегодня для этого хороший день.

— Давай, — соглашается Лео. — Ты первая.

Мама включает телефон и вместе с Лео хохочет: на заставке — Денвер в дурацкой короне, и вид у песика весьма унылый.

— Это ты! — кричит Лео Денверу, а мама поворачивает телефон дисплеем к нему, но пес не поднимает головы со своей лежанки: сегодня был долгий день охоты на оброненные вкусняшки.

Лео без запинки вводит код доступа, находит иконку фотогалереи, и ее палец нерешительно зависает.

— Готова? — спрашивает она у мамы.

— Нет, — отвечает та. — Но все равно поехали.

Лео жмет на иконку, и перед ними открывается Нинина жизнь. У обеих перехватывает дыхание.

16 мая. 273 дня после аварии

Лео, Ист и их друзья Кай, Эйдан и Дилан находятся на узкой дороге, предназначенной для проезда спецмашин. Сидя на корточках в пыли, Лео помогает Исту установить стационарную камеру и старательно проверяет конструкцию на устойчивость, поэтому, когда ее мобильник коротко тренькает, уведомляя о сообщении, она игнорирует сигнал.

— Еще раз! — рявкает Ист Дилану, который бредет назад по дороге со скейтбордом в руке.

Ист жестом показывает, мол, начинаем, Дилан выставляет поднятые вверх большие пальцы и занимает исходную позицию. Позади них — тонкая голубая линия океана, над головой — огромное небо.

Телефон снова тренькает.

— Лео! — вопит Дилан. — Да ответь ты уже!

— Скорее всего, это Софи, которой нужен ты! — кричит в ответ она.

— Мы расстались! — громогласно заявляет Дилан, и все они — Кай, Эйдан, Ист и Лео — многозначительно переглядываются.

— Ой-ёй, — вздыхает Эйдан.

— Ну еще бы, — бормочет себе под нос Ист, склонившись над объективом.

— Вообще-то я все слышу! — кричит Дилан.

Телефон Лео вновь уведомляет о входящем сообщении, и она уже собирается посмотреть, кто ей пишет, но тут мобильник начинает звонить, и, когда она наконец выуживает его из рюкзака, на экране отображается фото отца.

— Ох черт, — бросает она и дрожащим большим пальцем нажимает на кружок ответа.

— Ли? — В папином голосе слышится ликование, смешанное с ужасом. — Началось, детка. На этот раз по-настоящему.

Предполагаемый срок родов Стефани уже прошел, и Лео с отцом неоднократно возили ее в больницу, причем Стефани утверждала, что родит буквально через тридцать секунд, а врачи уверяли, что схватки ложные. Лео несколько раз заглядывала