— Ваше высочество, экстренный вызов из блока для особо опасных заключенных, — отрывисто произнес комендант. — Ваш старый знакомый, вице-адмирал Джонс орет, скандалит и требует выполнения некоего вашего обещания. Говорит, что снова хочет увидеться с вами лично… Мне пристрелить его, Таисия Константиновна, или все же поговорите с этим одноруким бандитом?

Таисия тут же вспомнила обещание, данное Илайе Джонсу. И хоть обстоятельства в данный момент были критическими, княжна, понимая, что американский адмирал хотел сказать ей что-то очень важное, не смогла сейчас просто так отмахнуться.

— Хорошо, передайте вашему буйному заключенному, что я выполню взятые на себя обязательства, — сказала она. — Конечно же я сама не могу прибыть так что, доставьте адмирала Джонса немедленно в главный командный центр планетарной обороны. Под усиленным конвоем, разумеется.

Офицеры в отсеке встретили это распоряжение ошарашенными взглядами, но никто не посмел возразить. Романова бросила требовательный взгляд на недовольного только что услышанным, Борисевича:

— Генерал, обеспечьте исполнение моего приказа в кратчайшие сроки и примите необходимые меры безопасности… За Джонса отвечаете лично вы…

— Так точно, ваше высочество, — грузный генерал устало вздохнул, недовольно покосившись на своих подчиненных. — Будет исполнено в лучшем виде! Никогда не приходилось играть роль надсмотрщика…

Таисия оставила сарказм генерала без внимания так как вновь обратила свой пристальный взор на разворачивающееся на орбите сражение, прекрасно демонстрируемое в деталях и красках на панелях вирт-иллюминаторов. Времени у Романовой оставалось совсем мало — космофлот Коннора Дэвиса медленно, но верно восстанавливал свои порядки. Американские коммандеры явно начали приходить в себя после первого обезоруживающего удара русских артсистем и ракетных установок. По поверхности Херсонеса противник так же начал вести прицельный ответный огонь из своих палубных орудий…

…Примерно через полчаса в командный центр ввели самого Илайю Джонса — причем в наручниках, которыми была пристегнута его единственная рука, второй магнитный браслет был пристегнут к поясу заключенного. Американец, как отметила для себя Тася, стоял перед ней с прежней непокорной искрой в глазах. Двое здоровенных охранников крепко держали его за плечи, не давая и шага ступить в сторону. Таисия выбрав минутку повернулась к бывшему врагу, изучая его с ног до головы.

— Ну вот, адмирал, вы просили об этой встрече. Говорите, что за просьба у вас осталась?

Джонс невесело усмехнулся, глядя прямо в лицо княжне.

— Капитан-командор, события последних дней заставили меня пересмотреть многие вещи. Я вынужден признать — упрямство и гордыня ослепили меня в той битве, что состоялась на орбите планеты, лишили рассудка, — Илайя говорил сбивчиво, будто разговаривал сам с собой. — Вы же в свою очередь показали себя достойным, благородным противником, который сражается за свои идеалы и свой сектор. Это достойно уважения…

На его изможденном лице отразилась целая гамма эмоций от стыда до решимости.

— К чему вся эта патетика, вице-адмирал? — Таисия Константиновна непонимающе посмотрела на американца.

— К тому, что я более не намерен проливать кровь своих соотечественников ради алчных замыслов Сенатской хунты, — неожиданно выпалил Илайя Джонс. — И я прошу вас дать мне шанс искупить свою вину — а именно, принять присягу на верность Российской Империи и влиться в ряды ваших доблестных космических сил!

В командном отсеке повисла оглушительная тишина. Даже сквозь рокот взрывов, слышащихся в динамиках вирт-панелей, было слышно, как напряженно засопели офицеры, уставившись в лицо Джонсу. Таисия же, ошеломленная столь неожиданным предложением, чисто по-женски прижала ладонь к груди, силясь осмыслить такой внезапный поворот.

Ее разум лихорадочно анализировал ситуацию. Вокруг планеты кружили сотни вражеских кораблей, ведя неистовый огневой навал на изможденной русское «каре», и готовясь к финальному на него броску. Потеря Херсонеса и отступление всего нашего космофлота были лишь вопросом времени — даже с мощью планетарных батарей невозможно было сдержать армаду 1-го «ударного» космофлот Дэвиса. А тут один из лучших адмиралов противника, легенда космических сражений, предлагал принести свой опыт и верность на службу Империи! Это был неслыханный подарок судьбы, чудо из чудес. Но вместе с тем Таисия не могла отбросить недоверие к словам своего бывшего заклятого врага.

Кого ты хочешь обмануть⁈ — подумала княжна, но вслух не сказала.

— Вы понимаете, адмирал, что это совершенно неожиданное предложение? — наконец произнесла она, внимательно вглядываясь в глаза Джонса в поисках хоть намека на нечестность или уловку. — В последний раз, когда мы встретились лицом к лицу, вы были полны решимости стереть Херсонес и защищавшие планету корабли в космическую пыль…

Джонс глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. В его взгляде читалась целая буря эмоций: сожаление, решимость, а временами даже отчаяние.

— Ваше императорское высочество, я слишком долго шел по ложному пути, ослепленный амбициями и жаждой славы. Только теперь, лицом к лицу с поражением и забвением, я осознал всю ценность чести и верности идеалам, — начал было американец.

— Оставьте эту чушь, вице-адмирал, — поморщилась Таисия Константиновна. — Говорите открыто, что вы задумали и отчего приняли такое решение⁈ У меня мало времени, так что постарайтесь быть убедительны…

— Коннор Дэвис — страшный и беспринципный человек, который уничтожит любого, как только тот перестанет ему быть полезен, — продолжал Илайя Джонс свою сбивчивую речь, было видно, как адмирал волнуется. — Я видел, как он со смехом выбрасывал за борт целые команды. Даже простые космоморяки, попавшие в плен, не получали от него пощады…

— Причем здесь лично вы? — непонимающе посмотрела не него, Тася.

— После пленения и потери дивизии «Звезда Смерти», моя карьера при новом режиме Республики все равно окончена, — с горечью ответил Джонс. — Разве что позволят послужить капитаном рудовоза на самых дальних рубежах Галактики, этом максимум, даже жалкого эсминца под командование не дадут. Повторяю, Дэвис не прощает ошибок, ни своим, ни чужим… Ну а я не хочу так ничтожно завершить свой славный военный путь! Итан Дрейк своим мятежом уже показал, что можно быть себе хозяином, сейчас и я готов это сделать…

Таисия Константиновна почему-то сейчас, глядя в горящие глаза американского адмирала, верила ему, несмотря на то, что вся эта ситуация казалось фантастически нереальной.

— Я готов на неопределенное время встать под ваши знамена, — между тем продолжал говорить Илайя Джонс, — и воевать бок о бок с русскими! Более того, я готов, если на то будет соизволение вашего отца —