навсегда уехать, не видеть его больше, я отдавала отчет, что буду любить его всегда. Но принять, что его больше нет на этом свете, я не могла. В тот же день я сбежала из больницы и поехала на кладбище. Место захоронения мне рассказала сестра, которая навестила меня после отца.

Ольга — его официальная жена, не выглядела убитой горем вдовой. Наоборот, как сестра ни пыталась скрыть свою радость, она проскальзывала в каждом слове и жесте. Она будто обрела свободу, о которой так долго мечтала.

Я приехала на кладбище, упала лицом в могилу. Слезы смешивались с землей, а я лежала всю ночь, не двигаясь. Я хотела оказаться с ним, там под землей.

В таком состоянии наутро меня нашел Ярослав. Поднял с земли и отхлестал по щекам.

— У тебя дочь! Ты что творишь, Виктория! Очнись! Успеешь еще туда. Поставь на ноги Агату. Помни его. Но не смей гробить себя. В первую очередь Денис бы этого не позволил.

Он нашел рычаг, который удержал меня на поверхности. Агата — плод нашей любви. Я не имею права оставить дочь одну. В лапах чудовища, именуемого моим отцом.

Но хотеть это одно, а вот как вернуться к жизни, когда душа стремилась к Денису. Я училась жить заново, без него. Получалось с большим трудом. Бессонные ночи, мокрые от слез подушки, ни на миг не прекращающаяся боль утраты.

Когда же удавалось немного задремать, мне неизменно снились или Денис, или наш нерожденный малыш. Я просыпалась, и мысли атаковали с новой силой. Я анализировала прошлое, искала свои ошибки. Винила себя, что потащила Дениса к нам в дом, не почувствовала, что кто-то находится в квартире. Я придумывала тысячу и одну причину обвинить во всем себя. В потере ребенка также видела свою вину. Просила у них прощения, а себя простить не могла.

В этот период со мной был только отец Дениса. Он звонил каждый день, очень часто приезжал. Мой папа и мачеха, ограничились дежурными звонками. И я была им благодарна, что не бередят душу своим присутствием.

Брат поддерживал меня, пока был в городе. Но потом его перевели по работе. Костя уехал. Он звонил, пытался убедить меня, что жизнь продолжается. Но когда внутри все разворочено, выжжено, то слова не имеют никакого значения.

Мой начальник Карим, дал мне отпуск. Сказал, что я могу вернуться, когда смогу. Пытался приезжать ко мне домой, но я не открывала двери. Не хотела никого видеть. Люди меня раздражали, они мешали мне замкнуться в моем горе.

Лишь Ярослав находил способы достучаться до меня. И то с переменным успехом.

Дочь видела, что со мной происходит. Она тоже переживала, хоть те мужчины не причинили ей вреда. Когда они сделали свое черное дело, то просто оставили Агату запертой в комнате.

Дочь понимала, что произошло нечто жуткое. Плакала, орала, звала на помощь. То, событие тоже не прошло для нее бесследно.

Ярослав записал нас с дочерью к психологу. И если Агата была в восторге от сеансов, и они ей реально помогали. Я же не чувствовала ничего кроме раздражения.

Мне стыдно перед дочерью за тот период. Я слишком мало ей уделяла внимания. А иначе не могла, потому как внутри все продолжало агонизировать. Агата меня поддерживала, пыталась развлечь, и порой у нее это получалось.

Несмотря на кратковременные просветления, я чувствовала, что угасаю. Моя больная любовь к Денису меня вела к нему в могилу.

А в годовщину его смерти, ко мне заявился Ярослав.

— Я вижу дела не будет. У тебя внутри пустота и ее надо заполнить, — сказал, проходя на кухню и заваривая чай.

— Ничем ее не заполнить, — тяжело вздохнула.

— Ребенком.

— Не смешно, — в этот момент захотелось попросить его уйти. Уткнуться в подушку и вновь терзать себя воспоминаниями. Гладить фото Дениса, вспоминать его руки, губы, нежные слова.

— Я не шучу, — Ярослав взял меня двумя пальцами за подбородок и заглянул в глаза. — Перед лечением врачи посоветовали Денису сдать свой биологический материал.

Глава 4

Я так его любила, что не задумывалась ни минуты. Идея Ярослава пробудила меня. Я снова могла смотреть на мир, не чувствуя удушливого запаха безысходности. У меня появилась цель. Денис будет жить дальше в моих детях!

Я опасалась, что из-за полученных травм ничего не выйдет. Но судьба надо мной смилостивилась, и все получилось с первого раза.

Еще до теста на беременность, я почувствовала, что больше нет пустоты внутри. Малыш наполнял меня энергией, возрождал. Невероятные ощущения, когда темнота перед глазами рассеивается, и впервые со смерти Дениса я вижу свет. Он струится во мне, течет по венам, лицо озаряет радостная улыбка.

Ярослав пообещал, что скроет тайну зачатия малыша. Никто не должен знать. Я даже брату не сказала. Пусть думают, что его отец случайный мужчина в моей жизни.

Я и сейчас уверена, что не справилась бы, не появись Марк в моей жизни. Даже когда правда про Дениса открылась, я не пожалела.

Беременность прошла очень легко. Рядом со мной были Агата и Ярослав. Часто в гости приходила Елена. Мать Дениса тоже не могла смириться с гибелью своего ребенка. Она уже потеряла дочь, а теперь и сын. Это сломило женщину, она почернела от горя, и больше походила на приведение.

Ярослав вернулся в их дом. Заботился о супруге, пытался привести ее в чувства. Но ничего не получалось, пока на свет не появился Марк. Мы рассказали ей тайну, ей тоже нужен был стимул, чтобы жить дальше. Узнав, что стала бабушкой, она плакала несколько часов подряд. Это были слезы избавления, облегчения, с ними уходило ее горе, уступая место новым теплым эмоциям. Потом не отходила от малыша, шептала ласковые слова, и постоянно меня благодарила.

С рождением Марка жизнь стала налаживаться. Агата души не чаяла в своем братике. С удовольствием мне помогала, жертвовала прогулками с подружками, лишь бы больше времени провести с Марком.

Я вернулась на работу. На свою прежнюю должность. И с новой энергией окунулась