никто не пострадал, пока он пытался скрыть тайну личности Шторма. Может, он зря все это затеял? Но ведь этот маскарад одобрила даже Гермиона! Правда, изначально он просто хотел быть, как Человек-паук, но Гермионе неожиданно понравилась идея, в качестве шутки предложенная друзьям, и Гарри возликовал. Что может быть веселее, чем срывать налеты Пожирателей, попутно отвлекая их от Войны и от себя самого? Даже Волдеморт удачно попался на их крючок, так что все шло хорошо, пока эти гады не решили напасть на беззащитных детей, вышедших на прогулку.

С другой стороны, какие-то они были странные. Гарри хорошо помнил, как им с ребятами на пятом курсе ужасно сложно было выстоять даже пару минут против ближнего круга Темного Лорда. Те, что были в Хогсмиде, и в подметки не годились ни Люциусу Малфою, ни Беллатрисе Лестрейндж, и уж тем более Его Сальноволосому Величеству Северусу Снейпу. Любопытно, кстати, что он не знал о налете. Или все-таки знал и не предупредил Дамблдора?

Гарри застонал и попытался перевернуться на бок, чтобы уткнуться носом в подушку, скрываясь от проблем, но справа снова стрельнуло болью, и он унял свой пыл. Кажется, в этот раз ему придется полежать в Больничном крыле чуть дольше обычного.

Ситуация усложнялась тем, что… Ох, что Снейп — его соулмейт. С этим надо было смириться сразу, а не бегать еще пару лет, как бы привлекательно этот план ни звучал. Снейп не знает, кто такой Шторм, так что, возможно, будет искать встречи. Но опять же, Снейп — уродливый гад, неужели он поверит, что даже Предназначение способно заставить кого-то его полюбить?

Так, ладно, если зельевар — предатель, из-за которого его друзья могли пострадать, Гарри его лично засунет в огромный смерч и сбросит на каком-нибудь необитаемом острове, где тот больше не сможет никому навредить.

Гарри вздрогнул, когда дверь приоткрылась и в Лазарет суетливо забежала мадам Помфри. Он приподнялся на локте, встревоженно всматриваясь в лицо медиведьмы, и выпалил:

— Кто-нибудь еще пострадал? Что с Роном и Гермионой?

— Ох, мой бедный мальчик, со всеми все хорошо, лежи спокойно. У тебя совсем недавно затянулась рана, тебе рано еще скакать по палате, — запричитала мадам Помфри, подходя ближе и делая пассы палочкой над Гарри. — Ну вот, что я и говорила! Директор никогда меня не слушает, нельзя было отпускать вас в Хогсмид, такие неспокойные времена…

Гарри обессиленно упал обратно на подушку и улыбнулся, прикрывая глаза и не вслушиваясь в причитания медиведьмы. Такого облегчения он не испытывал со времен третьего курса, когда понял, что за надувание тети Мардж его не исключат из Хогвартса. Помфри ушла в кладовку за очередной порцией зелий, оставляя ненадолго одного — теперь это было только на руку.

Но стоило ему немного успокоиться, как раздался жуткий грохот, и, повернув голову в сторону шума, Гарри увидел, как в Лазарет залетает профессор Снейп собственной отвратной персоной.

— Поттер! — с порога заорал он, но по мере приближения к постели больного его голос становился все больше похож на шипение разъяренной змеи. — Когда я говорю: «Проваливай отсюда, идиот» — вы должны слушаться! Какого черта вы стояли, как болван, посреди улицы?

Гарри резко сел на кровати, игнорируя резкую боль справа: в присутствии Снейпа хотелось быть во всеоружии, а не расслабляться на накрахмаленных простынях. Тот же раздавит, стоит только ему позволить. От возмущения у него открылся рот, а язык привычно потерял связь с мозгом.

— А вам не все равно? Вы, помнится, были рады, когда Дракучая Ива нас с Роном чуть не убила! Или Директор пригрозил снять со Слизерина баллы, если я пострадаю? — на одном дыхании выпалил Гарри, и Снейп в мгновение ока оказался рядом, встряхивая его за лацканы пижамной рубашки, и бок привычно откликнулся острой болью. Нос профессора теперь был в считанных сантиметрах от его собственного, и от такой близости у Гарри неприятно засосало под ложечкой. Черные глаза буравили его собственные с несвойственной даже для того яростью. Да и на пятом курсе после всей этой истории с думосбросом было не так все плохо.

Это же чем Гарри его так разозлил? Неужели попал в яблочко своей репликой про Директора? На мгновение перед глазами возникла картинка, как Дамблдор, внимательно вглядываясь в прейскурант ран, подсчитывает, сколько снимет баллов со Снейпа: «Так, три царапины по одному баллу, а вот крупный порез обойдется твоему факультету в пятьдесят, мой мальчик».

Гарри резко сжал губы, чтобы не прыснуть от смеха — сейчас Снейп бы явно этого не оценил, а если он хочет выйти из Лазарета раньше следующей недели, надо держать себя в руках.

Взгляд профессора вдруг изменился, на секунду опустился вниз, в мгновение ока вернулся обратно к глазам, крылья носа Снейпа жадно затрепетали, и тот отпустил его пижаму, восстанавливая приемлемое расстояние между ними.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, и если бы не рана, вы бы у меня уже сегодня котлы драили, Поттер. Это единственное, на что хватает ваших мозгов.

Гарри выдохнул так, будто не дышал все это время. Внутри дрожало странное чувство, которому он не мог найти названия, он неотрывно смотрел на Снейпа, пытаясь понять, что произошло, пока его язык, кажется, жил собственной жизнью:

— Их хватает еще и на квиддич, сэр, как у моего отца, — вежливо добавил он, мысленно давая себе подзатыльник. Ну почему он никогда не может держать себя в рамках разумного, когда это нужно больше всего?

— Поттер, вы… — Снейп набрал в грудь воздуха для целой тирады, но его прервало появление мадам Помфри.

— Северус! — воскликнула она. — Ты, надеюсь, не заставляешь мальчика нервничать? Ему сейчас нужен отдых и покой. Все остальное может подождать до его полного выздоровления. А вы, молодой человек, почему встали? Я, кажется, предельно четко вам сказала лишний раз не тревожить рану. Дайте-ка я посмотрю, — медиведьма склонилась над улегшимся обратно Гарри, задирая вверх его пижамную рубашку, и всплеснула руками. — Мерлин мой! Меня не было всего пару минут, а у вас снова открылось кровотечение! Северус, как ты мог ему позволить скакать, как горному дромарогу?

Гарри посмотрел на свой бок, замечая сочащийся кровью шрам — вообще, этого стоило ожидать, учитывая, что они тут устроили. Так что возмущения мадам Помфри они заслужили в полной мере, и Снейп не меньше его — кто, в конце концов, из них взрослый и ответственный человек? Но Гарри привычно принял огонь на себя.

— Простите, мадам Помфри. Я… просто уже чувствовал себя хорошо, вот и…

— Никаких «и», мистер Поттер!