сих пор она жива.

Ничего о ней не слышно. Исполнительный левит,

Нам про смерть блудницы бывшей ничего не говорит,

Но сомненье меня мучит, Почему молчит, как шланг?

Очевидно не из лучших смерть ту женщину нашла.

Предавать кому случится — ждать возмездия изволь.

Неслучайно Бог блудницу подобрал на эту роль

На подмостках Палестины… От сценических проблем

Вновь вернёмся мы к Навину и к заклятию «херем».

Слёз по городу не пролил Иисус, поклялся он:

«Будет впредь пред Богом проклят вложит кто в Иерихон

Капитал и вновь отстроит ханаанский этот град…»

(Не играет вовсе роли, что за пять веков назад

До рождения Навина и с тех пор без перемен

Был Иерихон в руинах, не имел защитных стен.

Знал про это кто едва ли. Был неграмотным народ,

Геродота не читали, не родился Геродот.

Вымысел не есть химера. Вырастают города,

Чтоб потом во имя веры вновь исчезнуть навсегда.

У жрецов одно есть свойство — силой красного словца

Убедят народ в геройстве скотовода-праотца.

Спорить с ними неохота. Реноме чтоб не терять,

Летописцам с Геродотом надо вымысел сверять.

Если кто до самой сути постарается дойти,

Дуглас Рид и Гече Густав им попутчики в пути.

И за них я не отвечу, мне другие не указ…

Может быть, и Густав Гече тоже кое в чём фантаст.

Тайны он большой не выдал, уточнив столетий счёт…

Для меня важнее вывод из того, что я прочёл.

Про свой опус понял верно — прежде чем сдавать в печать,

Помолчать совсем не вредно, чтоб сильнее прокричать

О неравенстве великом…) Грянет вопль со всех сторон

И падёт под общим криком призрак — град Иерихон.

Лишь одна Раав блудница доживёт до лучших дней.

МЧС спасать примчится ту мадам из-под камней.

Сохраняя честь мундира, сообщат её родне,

Что нельзя иметь квартиру в городской стене. Верней

И намного безопасней жить в местах совсем иных,

Где еврей не рвётся к власти (Палестина не из них.

Потрясеньям в том районе потеряли люди счёт.

На сейсмическом разломе куда менее трясёт).

Некрасиво поступила, город сдав врагам, Раав.

Кол вобьют в её могилу, если я хоть в чём-то прав.

* 14 февраля 2004 года в Москве произошло обрушение крыши сооружения, погибло 28 человек.

Глава 7. О хереме и гаишниках

Вспомним про заклятие «херем».

У евреев нет его страшнее.

Только оборзевшие совсем

Иль кретин в четвёртом поколенье

Смеют предписанье нарушать.

Требует закон тот «охеремший»

Поголовно жизни всех лишать

До птенцов, забившихся в скворечню.

По этимологии — «гарем»,

Отгороженный удел, что значит

Посторонних не пускать (как в Кремль,

Где скопцов что сорных трав на даче).

В жертву Яхве следует снести

Всё, что от меча спастись не сможет.

Всех, кого загон в себя вместит,

Надо порубить и уничтожить.

Иегове всё принадлежит.

Что лежит в чужих домах и рядом

Следует поставить под ножи

Или сжечь по этому обряду.

(Не согласный с действием таким

Я «херем» послал бы в богадельню,

Слово произнёс бы я «херим»

По слогам не слитно, а раздельно).

Если кто поступит вопреки

Мерзкому заклятию «херему»,

Очень пострадают мужики

(Ходорковский с ними будет в тему).

Непонятно, думал чем Ахан,

Из колена от Иуды малец,

Возомнил, похоже, что пахан

(Не пахан он вовсе, а засранец).

Из заклятого, представьте, взял

И беду на весь народ накликал,

Никому об этом не сказал,

Алчности своей следы, улики

Он сокрыл, но не отвёз в офшор

Всё, что мог потом один потратить -

То, что, мягко сказано, нашёл,

Под ковёр упрятал под кроватью.

Возгорелся разом на сынов

Гнев Господень за проступок мужа,

Но насколько будет он суров

Раньше срока Бог не обнаружит.

В сказ про мародёров и хапуг,

Одержимых манией величья,

Сдвинув набекрень свою кепу,

Пару слов добавит переписчик.

* * *

Иисус с Иерихона

Шлёт народ свой в город Гай,

Разузнали чтоб подробно,

Как к рукам прибрать тот край.

Возвратившись к Иисусу

Начинают люди врать,

Подвергаются искусу

Свою значимость поднять

У Навина — занижают

Весь состав Гаишных войск,

Одним словом, не въезжают

(Мир устал от их геройств).

Войск три тысячи, чтоб взять тот

Град, они послать спешат,

И с размаху голым задом

Попадают на ежа.

Их встречает нелюбезно

Тот гаишный город Гай,

Ментовские вынув жезла,

Гонит с криками «банзай»,

Догоняет, прав лишает,

Побольней чтоб укусить,

И числом их убивает

Аж до тридцати шести.

(По военным меркам — плохо,

Не развили свой успех.

Ведь евреи в ту эпоху

Под «херем» мочили всех).

В час, когда их крепко взгреют

(Что случалось иногда),

Сердце-льдина у евреев

Обтекала как вода.

Иисус свои одежды

Разодрал, на лице пал,

Так, не размыкая вежды,

Аж до вечера лежал.

Посыпала себя прахом

Вся воинственная знать,

На груди рвала рубаху

Богу душу показать.

Иисус сказал: «Владыка,

Для чего ты свой народ

Заставляешь горе мыкать,

А не двигаться вперёд?

Перевёл за Иордан нас

Для чего? — В мясном котле

Порубить нас, как баранов?

Фаршем сделать для котлет?

К ненавистным аморреям

Отрядил Ты нас на кич,

Где всех наших назареев

Под скинхедов станут стричь.

Хананеи разорутся:

Бей евреев! Против нас

Все народы соберутся

Точно вкладчики у касс».

(Бей жидов, спасай Рассею -

Слышали и мы не раз.

Очевидно, аморреи

По сей день живут средь нас,

Спор решают кулаками…

Есть у нас для голытьбы

Игрище — борьба с жидами,

Вид классической борьбы.

Сами справимся едва ли -

Антисемитизм в крови.

Разобраться с нашей швалью

Где ты, Иисус Навин?)

Чутким ухом Макашова

Из истории глубин

Слышу я как Иегову

Иисус корил Навин:

«В город Гай твои лишенцы

Возвратить пришли права,

А службисты-извращенцы

Били их по головам.

Юдофобам Ты добавил

В сердце радости мотив

Наших бить, им ту забаву

По уставу разрешив.

Что над нами ты задумал? -

Перевёл за Иордан

И поставил нас под дуло

Пролетариев всех стран.

Что сказать, когда Израиль

Обратил своим врагам

Все тылы? Того ли ждали

Исаак и Авраам?

Обещал Ты нам заветом

Здесь житьё, питьё, бабьё,

А народ простой