Поэтому однажды я мужественно проигнорировал призывную улыбку Лики, не подозревающей о том, сколько раз я с готовностью отвечал на ее зов, и отправился дальше – прочь от трактира, усеянного трупами моих безымянных врагов.

Следующей приманкой была Мадлен, формами и темпераментом не уступавшая Лике, но имевшая два неоспоримых преимущества – собственную постель и опыт. Именно у нее я провел свою первую ночь в мире Хагена, именно там узнал, что сон в этом мире не возвращает в реальность, но зато дает заметный прирост силы и ловкости – навыки, понадобившиеся мне, едва я только вышел от Мадлен на узенькую улочку, где двух- и трехэтажные дома сходились так близко, что почти закрывали небо.

И так теперь проходили все мои ночи. От одной женщины к другой, от одной стычки к следующему сражению. В любви мне везло больше, чем на войне – каждое утро я неизменно просыпался на продавленной общажной кровати, сраженный рукой очередного противника. И весь день проходил в планировании – как и куда пойти в свой следующий сон, чтобы прожить в Хагене еще чуть дольше. Поначалу я даже пробовал уснуть в ту же ночь – но связь будто обрывалась, и требовалось много часов очень активного бодрствования, чтобы снова стать эльфом.

Пожалуй, только это меня и спасало – необходимость как следует утомить мозг перед следующим сеансом. Сам того не замечая, я стал настоящим наркоманом, живущим в ожидании следующей дозы. Я перестал общаться с друзьями, да и девушки в реальности больше не интересовали меня, поскольку каждую ночь я мог получить гарантированную замену, притом куда лучшего качества. Единственным, что мне не нравилось, было количество желающих меня убить. Я уже достаточно прокачал свой навык фехтования, чтобы спокойно справиться с пятью или шестью противниками, и одинаковые, заученные наизусть бои стали откровенно докучать. Мне хотелось путешествовать, исследовать мир, общаться с обычными людьми. Девушки охотно рассказывали мне все, о чем я спрашивал – но им от меня нужны были не разговоры, и после нескольких предложений они начинали явно терять ко мне всякий интерес. Поэтому я знал лишь, что Хаген – это столица Айолы, и что в Айоле ненавидят эльфов и убивают их при каждом удобном случае. Я пытался выяснить у каждой из них, почему тогда они ведут себя прямо противоположным образом, но в этот момент все девушки начинали многозначительно молчать и бросать томные взгляды. Я понимал, что у них ничего узнать не удастся. Но любая попытка заговорить с мужчинами оканчивалась криком: «Проклятый эльф!» и смертью – или их, или моей.

И наконец, у меня появился план. Я давно заметил, что царапины, которые я получаю в стычках, почти безболезненны и заживают с невероятной скоростью, не оставляя следа. И я решил попробовать изменить свою судьбу. Изучение внешности местных жителей показало, что я – точнее, мое эльфийское тело – отличалось от них только формой ушей, ну и чуть более благообразной внешностью. Но последнее не должно было так уж сильно бросаться в глаза, если бы уши у меня стали правильными.

И вот однажды утром, когда слуга принес мне мой меч, я решительно поднял его, сделал короткое движение сначала справа, а затем слева…

Мир неожиданно замер, причем вместе со мной. Я не мог пошевелить рукой, не мог даже вздохнуть, и все вокруг окутала абсолютная тишина. А затем воздух дрогнул, на мгновение стало темно, будто мигнула лампочка, – и все стало нормальным и привычным. И даже, пожалуй, чуть более настоящим.

Я посмотрел в зеркало на свои уши – еще слегка розовые, но уже совершенно целые. Обычные человеческие уши, разве что малость примятые сверху. Слуга тем временем куда-то исчез, но за время своих амурных похождений я успел поднатореть в искусстве крючков и шнуровок. Довольно насвистывая, я спустился в зал. Один из четверых головорезов при виде меня дернулся, я привычно положил ладонь на рукоять меча, висевшего в ножнах за спиной, но тот прищурился и пробормотал с подозрением:

– Ты ведь не эльф?

– Нет, – довольно ответил я.

– А кто такой? – спросил другой – тот, которого я уже неоднократно разрубал пополам.

Я снял со спины меч и сел рядом с ними, положив ножны на колени. Затем откинулся на спинку стула, закинув на стол ноги, глянул на темный закопченный потолок и, наконец, сказал:

– Зовите меня сэр Бэзил.

Глава 2

– А эльфа ты, случаем, не видел? – спросил нераспополамленный с надеждой, выдержав, впрочем, необходимую драматическую паузу после объявления мной своего нового имени.

– Какого эльфа? – поднял брови я.

– Да поселился тут один, – сплюнул второй, любитель подставлять под мой удар шею. – Базилиэль или как-то так. Командир ихний, богатей, важный начальник.

Тут все четверо уставились на меня – а я мысленно выругался. Придумал себе новое имечко, ничего не скажешь. Мгновение я переводил взгляд с одного на другого, по кругу, скорее фиксируя в памяти положение их рук и ног, чем надеясь, что они ни о чем не догадались.

Но по глазам было ясно: догадались.

Я скинул ноги со стола и качнулся в сторону, одновременно выхватывая меч из ножен, и лезвие первого из убийц просвистело как раз там, где только что была моя голова. Инерция заставила его сделать лишний шаг вперед между стульями – ровно на столько, чтобы напороться на мой клинок. Это уже затормозило меня, и в тот же момент справа подскочил из-за стола нераспополамленный. Я прикрылся телом первого нападавшего, рывком вытащил из него меч и парировал удар третьего, обошедшего их стол слева. Четвертый пока был далеко – это дало мне время телом убитого сбить с ног нераспополамленного и продолжить давнюю традицию. Нападавший слева, зазевавшийся, как обычно, при виде своего напарника, получил короткий удар по шее и упал. Остался последний убийца. Парень по-прежнему стоял у противоположного от меня угла стола и не знал, что ему делать – убегать или нападать.

Все прежние разы я добивал его. Но сейчас что-то щелкнуло в голове, и я медленно опустил клинок.

– Беги, – сказал я, и сам удивился металлу, зазвеневшему в голосе. – Беги и расскажи своим дружкам и всем остальным, что меня зовут сэр Бэзил. Это я убил Базилиэля и без раздумий убью любого, кто по ошибке перепутает меня с ним. Ты хорошо понял?

Тот судорожно кивнул и бросился к выходу.

– Не в ту сторону, – окликнул я его. – Твои ребята все еще ждут во дворе и в конюшне, забыл?

Парень затормозил, ошарашенно посмотрел на меня и бросился к задней двери. Я ухмыльнулся.

Если мне повезет, он пустит правильный слух, и