Юрка слушал и ничего не понимал. Мозг «кипел» в бульоне мыслей. Его стала сотрясать мелкая дрожь потом тело выгнуло в дугу, повязки лопнули, раны закровоточили.

- Вера! – крикнул врач, наваливаясь телом на пациента.

Прибежала Вера. Они вставили сложенную в несколько раз пластиковую папку в рот Сергею, дождались ремиссии приступа и заново сделали перевязку.

Когда ушла Вера военврач спросил:

- Как самочувствие?

- Хреново, - ответил то ли Серёга, то ли Юрка.

Он уже и сам не понимал, кто он. Телом вроде бы Сергей Субботин, а мозгами Юрий Мамаев. Два в одном, блять.

- Это ты, Серёжа, наверное почувствовал, что Юрку убили, вот и заклинило тебя. Говорят, бывает такое.

Сергей сначала застонал, а потом тихо заскулил. Он готов был завыть, заорать, но перетянутая бинтами грудь не давала набрать воздух и горела пожаром боли. Всё-таки он взвыл и, оперевшись затылком и сделав борцовский «мост», резко перевернул своё тело на левый бок, отвернувшись от друга и уперев взгляд в деревянную панель стены.

- Ты бы поаккуратнее, Серёжа, - попросил военврач, но друг не ответил.

«Третьи сутки в пути, ветер камни дожди. На рассвете нам в бой, день начнётся стрельбой... Напишите письмецо, нет его дороже для бойцов. Напишите пару слов вы девчата для своих пацанов».

Песня долбила и долбила мозг. Сергей подвывал и плакал. Это была их любимая песня. Юрка хорошо играл на гитаре и пел, а Серёга очень неплохо подпевал в унисон, через терцию, или квинту. Получалось очень неплохо. Получало-о-ось... Получалось, блять, и уже никогда не получится. Потому, что нет Юрки. Или Серёги? Бля-я-ять!

«И на рассвете вперёд уходит рота солдат . Уходит, чтоб победить и чтобы не умирать. Ты дай им там прикурить, товарищ старший сержант. Я верю в душу твою солдат, солдат, солдат».

Песня долбила и долбила мозг.

Получается, что Сергей сам, лично сам, убил его, Юрия, и душа полковника переселилась в тело Сергея. Как такое возможно?! КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО! Но зеркало не обманешь. Он, Юрий Иванович Мамаев, полковник спецназа МВД переселился в тело своего друга, бандита и убийцу Сергея Субботина.

Юрий застонал от осознания катастрофы. Как личной, так и психологической. Ведь у него осталась жена и двое детей. У него, у Юрия Мамаева. У него были принципы, мать их! Он ненавидел бандитов! НЕНАВИДЕЛ! А сейчас? Что сейчас, Юра?

- «Хорошо, что у Серёги жены нет», - подумал полковник. – «Но мои-то, мои! Как быть с ними?».

У Серёги тоже были дети, но далеко, в Подмосковье. Жили с матерью, с которой Сергей разошёлся ещё в девяносто первом. Ей перестал быть нужен муж неудачник, дослужившийся только до бесполезного майора.

Именно поэтому Сергей и отправился вслед за Юркой в его родной Владивосток, уже тогда решив собрать таких же «неудачников», как и он, и взять то, что ему «задолжало» государство у богатеньких граждан.

Сергей и Юрку убалтывал долго и упорно, как девушку.

- «Но не поддался я», - криво усмехнувшись сквозь слёзы, подумал Мамай. – «И что сейчас делать? Жить-то как? Продолжать бомбить коммерсов? Так просто из группировки не выйдешь. Придётся продолжать. У Серёги тоже обязательства. Соскочить не удастся. Прикинуться контуженым? Больным? Так завалят меня. Свои же и завалят, чтобы власть взять. Вальнуть Балу и возглавить группировку? Кто ж тебе даст-то? Там ещё человек десять валить придётся, причём одновременно. Иначе, там такая война начнётся!»

Юрий вдруг напрягся от промелькнувшей, дикой и шальной мысли.

«Ты же мечтал внедриться в криминальную структуру! У тебя и пара агентов есть. Неплохих агентов. Рабочих! Вот и внедрился, твою мать! Внедрился и действуй! Тогда точно можно попробовать взять власть в крае. Или хотя бы зачистить его от отморозков».

Серёга в последнее время стал вкладывать деньги в контрабандный «бизнес», раскидывая товар по крышуемым коммерческим точкам. Таскали, в основном, китайскую свинину и их же водку.

- «Это - писдес, - застонал мысленно Юра от осознания раскрывшихся перспектив.

Глава 2

- А почему, никто, кроме вас с Верой, не заходит? – спросил Юрий врача.

- Порядки тут такие. Ваш старший ввел. Я не первый раз ваших бойцов латаю. Да и тебя... Не помнишь, что ли?

Юрий помолчал.

- Ты знаешь, Сват, а у меня, и вправду, с башкой что-то неладное. Вон... Это... Припадков, никогда не было. А в голове... Звон какой-то постоянно, словно пчёлы поселились, и мысли, словно кипят, – соврал Юрий. – И, как в «Джентльменах удачи»... Тут помню, тут не помню... Раньше я думал, что так не бывает.

- Бывает. Наверное, всё же сердце твоё останавливалось и произошло нарушение работы головного мозга. Вегето-сосудистая дистония... Я не спец по мозгам. Можно будет к нашим "головотяпам" обратиться.

- Можно.

Но Юрка вдруг вспомнил, как его «латали» здесь же, но латал не Юрич, а какой-то другой врач. Юрич уже потом пришёл и всё перешивал, чем-то мазал, дренажи ставил. Бочину тогда Серёге хорошо пропороли. Едва селезёнку не задели.

- Не ты тогда лепил меня, - сказал он. – Долепливал.

- Точно! – обрадовался Юрич. - А говоришь, не помнишь.

- Я ж говорю... Что-то помню...

- Ну да, ну да...

В эту клинику, созданную братвой на базе санатория «Амурский Лиман», если возникала надобность, возили раненных руководителей и лидеров группировки. Санаторий ранее не предназначался для хирургических больных, но после того, как его год назад выкупил один из «партнёров» Серёгиного «шефа», часть помещений отвели под специфические нужды криминала, закрыв от посетителей и обычного персонала санатория под предлогом проживания там «хозяина». Помещения тайно перестроили под хирургическое отделение, оснастив новейшей хирургической техникой и оборудованием, а в подвал провели лифт и переоборудовали в морг.

Именно по рекомендации «Абдулы» в отделении ввели строгий режим секретности. «Пациенты» никогда не знали, кто ещё «в теремочке живёт». Привезли раненого, прооперировали, если выходили, то отпустили, не выходили, значит охладили в подвале и в удобный момент вывезли, либо на ложной машине скорой помощи, либо на мусоровозе.

Криминальная «Скорая помощь» и криминальная мусорка катались с дубликатами настоящих регистрационных знаков с перебитыми агрегатными номерами. Даже вмятины и другие опознавательные признаки на них были идентичны оригиналам. Гаишники, ребята внимательные, учитывать нужно было всё.

И это всё, что помнил Сергей, вдруг «вспомнил» Юрий, бывший командир СОБРа, а ныне один из соратников Владивостокского авторитета Балу. «Вспомнил» и ему поплохело. Юрий