Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Большое шоу в Бололэнде. Американская экспедиция по оказанию помощи Советской России во время голода 1921 года - Бертран М. Пэтнод

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 295 296 297 298 299 300 301 302 303 ... 317
Перейти на страницу:
полиции, которые «проникли» в АРА, но и к тем сотрудникам АРА, которых заставляли работать, часто неохотно, в качестве информаторов. Различие не всегда было очевидным для работников по оказанию помощи, но, похоже, в большинстве округов мужчины без особого труда смогли идентифицировать по крайней мере одного или двух своих сотрудников, которых послали наблюдать за ними и иным образом собирать информацию об АРА. Селдес цитирует слова Куинна о том, что содержимое каждой мусорной корзины в московском офисе каждую ночь доставлялось в штаб-квартиру ЧК. «Да, и они проделали с нами тысячу других грязных трюков».

Хаскелл заявил, что ему совершенно безразлично такое поведение. Он сказал репортеру Халлингеру, что шпионы ЧК могут свободно приходить и уходить: «Я не возражаю. Мне нечего от них скрывать. На днях я заметил парочку в одном из своих отделов. Я решил хорошенько рассмотреть их, поэтому перемещал из одного отдела в другой. Один из них сейчас находится в моей телеграфной, где он видит каждое сообщение, поступающее в этот офис или покидающее его!» Хаскеллу нравилось изображать из себя толерантного учителя, терпящего предсказуемые выходки школьника: Боло есть Боло. Он писал в Нью-Йорк в декабре 1921 года: «Ситуация здесь довольно деликатная из-за неспособности Русских понять, что кто-либо может находиться в России без каких-либо скрытых мотивов политического или коммерческого характера. Мы ведем шоу открыто, намеренно поместили в наши архивы самых бешеных русских, которых только можем найти, чтобы показать наше безразличие к тому, что они видят».

Самой знаменитой шпионкой ЧК, действовавшей в АРА, — при условии невиновности Турроу — была Хелен Балин, которая почти наверняка была «девушкой-разведчицей Боло», упомянутой в «Нестатистических записках АРА». 1929 года. В течение первых восьми месяцев миссии она выполняла ряд функций, включая переводчицу правительства. Гудрич. Она воплощена в жизнь в книге Халлингера «Перековка России» 1925 года в разделе, где он описывает, как ЧК выдворила его из России. Рецензент информационного бюллетеня выпускников АРА написал, что сцены с Балиным, «Вампиром из ЧК и агентом-провокатором», стоили цены книги.

Весной 1922 года Халлингеру было приказано покинуть страну в качестве наказания за ряд грехов, самым серьезным из которых, по-видимому, была его атака на советскую цензуру, опубликованная примерно во время Генуэзской конференции в апреле. Пока он метался по различным правительственным учреждениям, пытаясь добиться отмены приказа об исключении, Балин, ныне бывший сотрудник АРА, вышел из тени. Он смутно помнил ее по танцам АРА в честь Дня благодарения. Ее нынешним заданием было привлечь его к работе в ЧК, к тому времени официально ГПУ. Она сказала Халлингеру: «Как вы знаете, советскому правительству не нравятся полковник Хаскелл и АРА Они с подозрением относятся к американцам. Им нужна информация о них. Возможно, вы могли бы помочь таким образом». Надеясь ослабить его сопротивление, она сказала ему, что трое американских гуманитарных работников уже работают на тайную полицию; он узнал одно из имен.

Поскольку драма разворачивалась до кульминации в последние, полные напряжения часы в Москве, Халлингера преследовала его тень из ЧК, Томсон — «серьезный, но не слишком умный латыш» — и Эйдук проследил за ним до железнодорожной станции, затем передал агенту в поезде, который, неубедительно изображая невинного пассажира, сопровождал его из России. Для Халлингера вся эта слежка была проявлением не большевизма, а русского менталитета. «Шпионаж всегда был важным фактором в жизни русского народа. Русский разум процветает на интригах».

В зоне голода было примерно то же самое. В Самаре, по словам Дадли Хейла, «тайная полиция (Chekka) так стремится выяснить, что все мы — сборище царистов, что они переступают границы секретности в своих попытках сохранить ее в тайне, так что мы обычно точно знаем, кто из нанятых нами людей должен сообщать о нашей деятельности». В штаб-квартире АРА переводчик Джон де Джейкобс вел в уме подсчет того, кто на чьей стороне играет, и его беспокоило, что его американские начальники уделяют таким вопросам мало внимания. В 1925 году, после эмиграции в Соединенные Штаты, он написал отчет, в котором был довольно резок по отношению к казанским американцам за то, что они были нечувствительны к значению того, что в АРА действует так много шпионов:

Они пришли в качестве сторожей, поваров, шоферов и т.д. Большинство из них были связаны с ЧК, как мужчины, так и женщины. За каждым словом и жестом «буржуазного элемента» следили. Наш американский офис, возможно, неизвестный самим американцам, стал ареной подозрений, доносов, обвинений... Они даже зашли так далеко, что предложили американскому окружному надзирателю разместить столы пары из них в его личном кабинете. Как и во всех других случаях, он с улыбкой согласился.

Упомянутым здесь американцем, вероятно, был Чайлдс, который разделял позицию Хаскелла «чем больше, тем лучше» по отношению к шпионской деятельности. В письме из Казани от 6 ноября 1921 года он сослался на беседу, которую имел с представителем правительства, который заверил его, что среди сотрудников нет агентов ЧК. Чайлдс поспешил проинформировать этого чиновника, что «нам нечего скрывать, и поэтому присутствие таких агентов было для нас безразлично».

Однако вряд ли это было вопросом безразличия к «буржуазному элементу» среди персонала, который подвергался такому же пристальному вниманию, как и американцы. Судя по записи в дневнике в конце сентября 1921 года, Чайлдс не понимал последствий этого. Одна из сотрудниц АРА пришла к нему в страхе, сказав, что офис заполнен агентами ЧК и что она беспокоится за свое будущее и будущее своих коллег, если их защитник из АРА уйдет всего через несколько месяцев, как утверждали текущие слухи. Ответ Чайлдса был не совсем по существу:

Насколько я мог, я попытался успокоить ее опасения, а также счел этот случай отличным для выражения моего полного безразличия к слежке за Чекой. Поскольку нам нечего скрывать о нашей работе, сказал я, мы приветствовали привлечение в нашу организацию такого количества агентов, какое пожелала Чрезвычайная комиссия. Я представлял это как очень желательное действие, поскольку ничто так быстро не завоевало бы нам доверие правительства, как присутствие среди нас таких секретных агентов.

Это имеет смысл с точки зрения американского члена АРА, но это игнорирует шаткое положение тех сотрудников, чья верная служба АРА — какой бы «невинной» ни была признана эта организация — ни в коем случае не была невинной в глазах чекистов, ищущих предлоги, чтобы арестовать еще больше классовых врагов. Тот факт, что Чайлдс, по-видимому, не обращал внимания на подобные соображения до конца, становится еще более любопытным из-за того факта, что по пути он женился на русской женщине, которая работала на АРА в Петрограде.

Отправной точкой бесчувственности Чайлдса стало то, что он не знал чекистов в своем собственном офисе, начиная с его собственного переводчика. Десятилетия спустя, в

1 ... 295 296 297 298 299 300 301 302 303 ... 317
Перейти на страницу: