Шрифт:
Закладка:
— Корабли стоят на базе, — пожал плечами Линкен. — Там все стажёры, наверное. Экипажи подбираются небыстро. Всем надо освоиться, сработаться… Я тоже со дня на день исчезну. Вы тут не пугайтесь.
Гедимин и Хольгер переглянулись.
— Не так скоро, как вы думаете, Линкен, — послышался над головой ремонтника голос Ассархаддона. Гедимин даже не обернулся — он давно подозревал, что носит за плечами невидимый портал, и куратор просто вылезает оттуда, когда ему надо.
— Маркус хотел бы видеть вас на испытаниях «Марка», — продолжал Ассархаддон, занимая место, оставшееся от Константина. — До сентября вас придержат тут, а потом… Не исключено, что переведут на «Шаман».
Гедимин мигнул, вопросительно посмотрел на Линкена.
— База на Палиаке, — отозвался тот. — «Марк» припишут к «Шаману»? Непонятно, я думал, все крейсера будут на «Маре»…
— «Марк» — особый крейсер, — сказал Ассархаддон. — Маркус хочет перенести на него свой штаб.
Его глаза слегка сузились, и Гедимин насторожился — Ассархаддон нечасто выражал своё мнение о решениях Маркуса. Но в этот раз он сдержался — и, снова придав лицу каменное выражение, положил на стол небольшой пакет.
— Держите, Гедимин. Впредь будьте осторожны, — сухо сказал он.
Сармат, растерянно мигнув, развернул пакет. На стол выпали четыре цацки — всё, что он отдал недавно Иджесу.
Задать вопрос он не успел — только навалился на стол, чувствуя, как в груди холодеет, а глаза против воли сужаются.
— Иджес цел и невредим, — сказал Ассархаддон. — Как и все остальные. Вашу контрабанду перехватили на Кагете, на ваше и его счастье. Впредь воздержитесь от таких подарков. «Геката» — всё ещё секретная база.
Гедимин молча наклонил голову. Ему не хотелось смотреть на куратора, и он перевёл взгляд на блестящие перламутровые кольца и конусы. «Ничего. Вернусь в Ураниум — всем привезу подарки. Сделаю ещё лучше.»
01 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Ну, как тебе новая группа? — дежурно спросил Хольгер, отключая голографический проектор и убирая телекомп в стену, под экранирующую облицовку. Гедимин спустился с платформы, до начала практических занятий принайтованной в дальнем конце отсека, и пожал плечами.
— Сарматы как сарматы. Мне реактор не нравится…
— Что с ним? — насторожился Хольгер. — Думаешь, пора в утилизацию?
Гедимин покачал головой.
— Пока не знаю. Надо подумать. Если до завтра не успокоится…
— А что? — взгляд Хольгера из настороженного стал испуганным. — Он до сих пор пульсирует? Там же куча ипрона! Ты аварийные не поднимал?
— Три вспышки за смену, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на платформу. — Задёргали. Сколько групп у нас на нём было?
— Тринадцать. Ему уже больше года… Думаешь, отработал своё?
Гедимин пожал плечами.
— Посмотрю за ним завтра. Если не успокоится — придётся менять.
Реактор занимал все его мысли по пути в столовую, и он даже не обернулся, когда Линкен шумно сел за стол рядом с ним и хлопнул по столешнице двумя руками.
— Осторожнее, — недовольно сказал Хольгер, глядя на вытекшую из контейнера Би-плазму. — Чего ты такой довольный? Что взорвал?
Линкен мигнул.
— Это, похоже, заразно, — сказал он, с недоумением глядя на химика. — Атомщик всегда был с
Энцелада. А теперь и ты туда переселился. Ты что, не слышал о первом полёте «Марка»?
— Взлетело? — оживился Гедимин, ненадолго оторвавшись от неприятных мыслей. — Не взорвалось?
Линкен кивнул и расплылся в широкой улыбке.
— Сегодня перегнали на Палиак. Собирают экипаж. Эх, не будь у меня своего корабля…
— Константина мы теперь долго не увидим, — подвёл итоги Хольгер. — И Альваро тоже. Надеюсь, хоть там, на борту флагмана, обойдётся без идиотских драк!
02 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Ну наконец-то! — облегчённо вздохнул Хольгер, выключая передатчик. — Верхние ярусы восстановлены вокруг имитации нового кратера.
— Хорошо им, — пробормотал Гедимин, не отвлекаясь от невесёлых мыслей. На верхние ярусы он не поднимался с тех пор, как его с курсантами погнали оттуда охранники, да и тогда, честно говоря, лезть туда не стоило. А вот реактор, едва-едва переставший пульсировать на вторые сутки после аварийного останова, стоял у него под боком, и сармата это не радовало.
— Ты уже определись, — Хольгер искоса посмотрел на него и жестом позвал сармата к открытой двери вагона. — Или он исправен — и ты с ним работаешь, или он неисправен — и его ликвидируют. Мяться тут не над чем.
— Эти реакторы рассчитаны на сотни лет, — отозвался Гедимин. — А его задёргали за год. Что-то не сходится.
— Э-эй! Энцелад, приём! — кто-то постучал по наплечнику Гедимина, и сармат нехотя обернулся. Рядом со своей обычной ухмылкой стоял Кенен и совал под нос массивный перстень — дырявую болванку, свёрнутую в кольцо и по цельной, не продырявленной стороне покрытую мелкими синими камешками.
— Нравится? Это за мои проекты наград, — похвастался он. — Маркусу понравилось.
Сарматы переглянулись.
— Ещё войну не начали, а уже думают о наградах, — пробормотал Гедимин, недовольно щурясь. — Вы сначала победите…
Вагон открылся, и Гедимин прижался к стене, пропуская всех, кто в лёгких скафандрах первым прорвался к выходу. Кенен поспешил было за ними, но оглянулся на неподвижного ремонтника и тоже остановился.
— Правильно. Куда нам спешить? — спросил он самого себя. — Би-плазму без нас никто не съест. Поужинаю с вами, парни. Приятно находиться рядом с гениями!
Гедимин, направившийся к выходу, увидел краем глаза, как Хольгер молча показал Кенену кулак.
Когда сарматы добрались до стола, улыбка учётчика сперва приугасла, а потом и вовсе исчезла с лица. Место Константина, уже давно пустовавшее, сегодня было занято;
