придумывающего тот образ Античности, который не имеет ничего общего с подлинной историей. Им важен контраст между «светлой гуманистичностью Античности» и «мрачным, темным, мракобесным, полыхающим инквизиционными кострами Средневековьем» (хотя костры инквизиции полыхали массово именно в эпоху Возрождения и в начале Нового времени).

Логика такова: Средневековье уничтожило гуманизм, погубив Античность. Средневековье – это эпоха христианского мировоззрения. Следовательно, тот, кто погубил Античность и нанес ей главный и смертельный удар, есть один из злейших врагов новоевропейского человека. А таковым человеком является именно Константин Великий. И как удачно! Можно сослаться (иллюзия любезной в секулярной науке «объективности») на церковного же историка, на монаха Иоанна Зонару, и вывести столь почитаемого всеми христианами равноапостольного императора коварным и безжалостным предшественником Аттилы, Ганзериха и Аллариха.

Пожалуй, современная историческая наука ничуть не менее тенденциозна, чем Лактанций. Прав все же именно Лактанций. Если он и приуменьшил численность войск Константина, то вряд ли намного. Совокупность сопроводительных факторов (война на Рейне, предполагаемое участие в боях легионов Лициния, затеянные Константином мирные переговоры и гордый отказ от них Максенция) заставляет согласиться с тем, что на момент спуска с Альпийских гор Константин вряд ли располагал армией более 30 тысяч человек. Кроме того, будем помнить – армия Константина двигалась одной дорогой и шла через один единственный перевал (Монженеврский). И впоследствии Константин не расчленял свои силы, действуя компактной массой. Все это было бы невозможно при армии в сто и даже 60 тысяч человек. Тогда Константин мог бы позволить себе наступление без оглядки на Лициния, без «паузы» с переговорами, сразу на нескольких пунктах противника (и стратегически это было бы правильно, т. к. использовался бы фактор внезапности). Но тогда и проходить армия Константина должна была через несколько дорог и перевалов, что невозможно было бы организовать без длительной подготовки, а главное невозможно было бы синхронизировать их действия при тогдашних средствах связи.

Что же касается качественного состава армии Константина, то здесь все единодушны в том, что подготовка его воинов была безупречна, равно как и верность главнокомандующему. Единодушны все и в том, что в этой армии были не только легионеры, но и так называемые «варварские отряды». Но было бы крайней нелепостью видеть в них орды правобережных германцев. Это были отряды тех варваров, которые перешли в римское подданство, которые защищали римскую границу (именно они и составляли гарнизоны порубежных крепостей), которые в большей или меньшей степени уже романизировались и которые, что весьма существенно, в большей части приняли христианство. Они были отличными воинами и использовались главным образом в коннице, нанося сокрушительные фланговые удары.

Сражение римской армии

Но неправильно было бы считать, что если армия Константина хоть и была численно меньше войск Максенция, но состояла из «элитных частей». В то время, как противник хоть и располагал стотысячной армией, но качественно это были плохие войска. Нет, армия Максенция была великолепна, значительная ее часть состояла из ветеранов, имевших за плечами не менее десяти лет, проведенных в войнах, и десятки сражений. Отменно организованная, она была предана своему вождю. В 312 году слишком часты были случаи, когда воины Максенция предпочитали смерть сдаче в плен, и не было ни одного случая предательства.

Первое сражение произошло у Сегузия. Это была сравнительно легкая победа Константина: нападение произошло неожиданно и противник, значительно меньший по численности, нежели атакующие, не успел даже развернуть строй.

Куда тяжелее далась победа под Турином (тогда это был город Аугуста). Армию Константина здесь ожидали на идеально выбранной возвышенной позиции, еще и дополнительно укрепленной. Сравнительно узкий фронт не позволял армиям маневрировать. Прорыв сомкнутого фронта каждой стороне мог стоить слишком дорого. Константин же, помня о неизбежности новых сражений и ограниченности своих резервов, берег людей. Да и в случае поражения отступать ему было некуда. Сражение шло вяло, противники в основном обстреливали друг друга из луков и пращ. Наконец, Кассий Лонгин, командовавший войсками Максенция в Транспадане, счел пассивность Константина за трусость и решил нанести таранный удар клибанариями. Это была тяжелая конница, в которой и всадники, и кони были покрыты доспехами. Этот род войск появился совсем недавно – его переняли у персов. Маневренность таких соединений была невелика, но лобовой удар был подобен тарану. Когда эта тяжелая конница сомкнутыми клиньями устремилась на армию Константина, то, казалось, исход сражения предрешен.

Однако именно в этом сражении под стенами Турина обнаружилась предусмотрительность Константина и то, что его войска готовились к разным формам боя. Прежде всего, Константин использовал ту же тактику, которая позволила победить Сципиону Африканскому в сражении при Замах. Победить не кого-нибудь, а самого Ганнибала! Тогда Ганнибал бросил на центр римской позиции боевых слонов. Римляне же разомкнули строй и пропустили слонов внутрь своих позиций, а затем атаковали их со всех сторон, каждого в отдельности. Точно так же легионеры Константина разомкнули строй и клибанарии оказались внутри фронта, после чего были атакованы весьма искусно. Константин обнаружил редкую изобретательность.

Против клибанариев использовались тяжелые металлические шары на длинных цепях, которыми сбивали с ног лошадей, а также огромные, обитые металлом, на длинных рукоятках подобия палиц, которыми сбивали всадника с коня. Использовались длинные бревна (с шипами и без) на цепях, которыми ломали ноги коням. Использовались и простые факелы, которых кони на близком расстоянии боялись, вставали на дыбы, сбрасывали всадника, становясь неуправляемыми.

Разгром клибанариев столь поразил противников Константина, что они бежали. Вот тут и настала очередь «варварской конницы», которая разила беглецов, усугубляя панику в их рядах. Напрасно они пытались найти себе защиту за стенами Турина – ворота были заперты. Население города воспользовалось тем, что почти все войска вышли, перебило немногих сторожей и захватило крепостные стены. Оказавшиеся между крепостным рвом и легионами Константина, войска Лонгина попытались оказать сопротивление и были почти все перебиты. Обратим внимание: солдаты оставались до последнего вздоха верны присяге Максенцию, а вот жители Турина ожидали Константина именно как освободителя от тирана. Подобное произойдет еще не раз в 312 году.

Клибанарии

Опережая известие о разгроме Лонгина, Константин без промедления выступил к Медиолану. Та стремительность, с которой он рассекал пространство и брал крепости и города, заставляет вспомнить Суворова или Наполеона. Крепости, которые упорствовали в обороне и на которые требовалось много времени, Константин оставлял без внимания, здраво понимая, что их гарнизоны не покинут укреплений, что главное – это уничтожение основных сил противника. Теперь это была армия префекта Руриция Помпеяна, находившаяся в восточной части Цизальпинской Галлии, под стенами Вероны. Именно туда со