Британии и Японии, маркиз понял, что конкретно этот раунд переговоров он уже проиграл. Те высоты, за которые он был намерен воевать на переговорах, были отданы царем без всякого боя, но за ними оказался целый частокол вопросов, и ответы на них находились у русского монарха. Оставалось только послушно идти по коридору возможностей, указанному императором России, силясь разгадать его игру, конечные цели и роль, отводимую наследником легендарной Византии маркизу Ито и всей Японии.

– Вы считаете, что война между нашими странами неизбежна?

– С тех пор как Япония заключила кредитные соглашения с участием лондонского Сити – да.

– Но вы можете проиграть. Я понял бы ваш оптимизм, если бы речь шла только о Японии, но Британия и Америка, которые горячо нас поддерживают, – это сильнейший флот и мощнейшая экономика…

– Хорошее лекарство всегда горькое, – блеснул император знанием японского фольклора, – а иногда проиграть – значит победить!

– Вы говорите об этом так спокойно…

– Один немецкий богослов, Фридрих Этингер, в XVIII веке написал: «Господи, дай мне силы изменить то, что смогу, спокойствие принять неизбежное, и мудрость, чтобы отличить одно от другого». Я с ним полностью согласен…

Маркиз Ито опять внимательно посмотрел в глаза русского монарха и сразу отвел свой взгляд. «Нет, в глаза этому хищнику лучше не смотреть. Лучше в пол или в чашечку с чаем, где крутятся в вихре танца проскользнувшие мимо серебряной сеточки чаинки…»

– Предполагаю, – осторожно произнес Ито, – что вы хотите использовать внешний конфликт в качестве рычага для решения каких-то собственных, внутренних проблем… Но что в таком случае вам нужно от меня, ваше императорское величество?

– Ничего более того, что вы уже делаете, маркиз, – по-сыновьи заботливо, мягким успокаивающим тоном произнес император. – Вы уже публично высказали свою точку зрения о войне с Россией. Повторите ее по возвращении в Токио, а я постараюсь создать для этого наиболее благоприятный фон. Кроме подписания меморандума о Корее и Маньчжурии, а также пояснения причины репрессий против Безобразова, я объявлю о сокращении нашего воинского контингента на Дальнем Востоке…

– Но это только подстегнет нашу партию войны и создаст у нее иллюзию быстрой бескровной победы, – заметил Ито.

– Я знаю, – коротко ответил император. – Но повторяю: ни вы, ни я не сможем изменить то, что будет. Зато в нашей власти повлиять на то, как будет… Так вот, маркиз, я просил бы вас, если у партии войны что-то пойдет не по плану, напомнить императору Муцухито о моем миролюбии и готовности всегда вернуться к мирному разговору за чашечкой чая… В качестве особого условия можете сообщить о моем настойчивом желании видеть в качестве посланника именно вас…

Все шесть месяцев после этой встречи Ито Хиробуми регулярно получал подтверждения слов, услышанных поздней осенью от русского монарха. Текст, предложенный ему в Лондоне, был полностью идентичен прочитанному во время царского чаепития. Партию войны ни в чем не убедил меморандум о признании Кореи зоной интересов Японии, а наоборот, даже раззадорил. Сокращение русской армии было воспринято как удачное стечение обстоятельств, а последние данные разведки о невероятных ценностях, складируемых недалеко от границы в Забайкалье, переполнили чашу бурно кипящего милитаризма.

Нежно прижатый к стенке новый император Китая Юань Шикай быстро подписал все необходимые воззвания к международным «силам добра». Как следствие, у японцев и англичан оказались развязаны руки. Остановить военную машину было уже некому и нечем. И вот сегодня первый доклад о военных успехах в противостоянии с русскими…

Погруженный в свои мысли, Ито Хиробуми не заметил, как зал заполнили синие мундиры, и чуть не прозевал выход самого императора Муцухито. Монарх, как все последние десять лет, был в военной форме. Строг. Сосредоточен. Внимателен. Сегодня он будет только слушать, бросая реплики в крайнем случае, являя свою божественную волю.

А сейчас говорят его министры.

– Наши легкие силы, подобно божественному ветру камикадзе, обрушились на северных варваров и пресекли саму мысль напасть на священную землю Ямато, – коротко поклонился министр флота Ямамото Гомбэй. – Были взорваны и более не существуют два вражеских броненосца, а третий поврежден и, по сообщениям офицеров флота и разведки, не может давать более восьми узлов, что вынудило адмирала Иессена отойти под прикрытие береговых батарей.

Присутствующие не шевельнули ни единым мускулом на сосредоточенных лицах. Даже те, кто сомневался в том, что малый ход «Севастополя» был вызван именно попаданием торпеды, а не плохим качеством изготовления машин броненосца. Свара перед лицом императора допустима, если она проводится стремительно и не оставляет противнику шанса на парирование удара, подобно высверку меча в иай-дзюцу. Сейчас явно не тот случай.

– В настоящее время эскадра Макарова с его кораблями второго класса не сможет угрожать священным берегам Японии, даже соединившись с эскадрой Иессена. Более того, отряд воинов тэнно, – тут адмирал коротко поклонился, – высадился на вражеский берег на острове близ Владивостока и привел к молчанию русские береговые батареи.

То, что всего через двадцать минут после атаки экипажей миноносцев, вылетевших на камни, бронированные башни возобновили огонь и даже добились пары попаданий по японским кораблям, тоже осталось за кадром и не было прокомментировано.

– Еще одна батарея, – продолжил Ямамото, – разбита крейсерами Четвертого боевого отряда. Таким образом, в настоящий момент оборона Владивостока значительно ослаблена, и в ближайшее время может быть проведена высадка в заливе Данвиру[28].

– Хватит ли у флота сил, Ямамото-сан? – с разрешения императора очень вежливо поинтересовался маркиз Ито Хиробуми, почитаемый многими как излишне осторожный, хотя и проницательный муж, последовательно выступавший против недружественных акций в отношении северных гайдзинов.

– Хотя корабли «Фудзи» и «Токива» более не могут участвовать в усмирении русских, наших семи броненосцев будет достаточно…

– Семи? – поднял бровь Ито.

– Экипажи «Микасы», «Ясимы», «Хатсусе», «Танго»[29] и двух броненосцев второго класса «Якумо» и «Ивате» нуждаются в отдыхе и пополнении, – пояснил адмирал, – а сами корабли – в исправлении незначительных повреждений.

Маркиз Ито поднял вторую бровь. Император прекрасно знал этот жест и мог догадаться: «незначительные повреждения» означали, что доки Сасебо и Нагасаки переполнены искалеченными кораблями. Слава Аматэрасу, потери в экипажах, пусть и тяжелые, были не стопроцентными, как в случае с «Фудзи» и «Токивой». Опытные моряки были намного важнее кораблей…

– Если мне не изменяет память, вполне боеспособными можно считать десять броненосцев из восемнадцати?

– Броненосцы второго класса «Идзумо», «Асама» и «Адзума» направлены в пролив Цугару для несения боевого дозора, тогда как «Сикисима», «Асахи» и пять броненосцев типа «Канопус» будут обеспечивать высадку далеко за пределами русских береговых батарей. Они же смогут перехватить эскадру Макарова, когда она пойдет на помощь Владивостоку и будет