– Это для тебя.

– Ой. Вау! Ну да, я всегда хотела… – прищурившись, Мэри попыталась прочесть, что было написано мелкими буквами на инструкции по сборке, которая лежала раздражающе далеко, в куче планок и гвоздей посреди комнаты. Надо надеяться, Джим знает, что делает. Впрочем, мужчины всегда так.

– Это стол. Для твоего шитья. Это должен был быть сюрприз.

Мэри пригнулась. Ткань штанов на коленках Джима была порвана в нескольких местах – очередное повреждение, нанесенное новым проектом, – не считая досок пола. Взяв его лицо в ладони, она осторожно поцеловала его, сдувая опилки. Стоя в дверях, она думала, что невозможно любить его больше, чем вот сейчас, такого, потного, возящегося с какой-то любительской поделкой. А тут такое – сюрприз для нее. В этом была вся прелесть их отношений, поняла Мэри – всякий раз, когда ей казалось, что дальше уже некуда, она ощущала что-то большее.

– Я хочу, чтобы у тебя было свое рабочее место. Я подумал, мы сможем поставить этот стол вот сюда. – Джим указал на место сбоку от кухонного стола, который был завален множащимися проектами Мэри. Они уже несколько месяцев ужинали по выходным, держа тарелки на коленях. – Я хотел сделать это, чтобы ты поняла, что это твой дом в той же степени, что и мой.

– Джим, – начала Мэри. Но слова застряли у нее в горле, и она с трудом удержалась, чтобы не заплакать. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что ей тут плохо или неудобно, особенно потому, что он старался делать все, чтобы это было не так. Но все равно Мэри не могла позабыть место, бывшее ей домом предыдущие двадцать восемь лет. Позвонить маме – это не то же самое, что прижаться к ней на диване.

– Нет! Дай я закончу! И еще… Думаю, это мой способ заставить тебя воспринимать твое дело так же серьезно, как я. Ты по натуре осторожна. Всегда беспокоишься. Я понимаю. Но это должно получиться, Мэри. Вот увидишь.

Она больше не могла сдержать всхлипываний. Никто никогда так не верил в нее, как Джим. Никто даже близко к такому не подходил. Конечно, ее семья всегда хотела ей добра, но это было добро другого рода, такое, которое стремится обеспечить тебя необходимым, а не заставить тянуться за своими надеждами и мечтами. Джим показал Мэри, что семейные обязанности и ее личные амбиции не исключают друг друга, что думать о себе – не обязательно эгоизм.

– Спасибо, – наконец сумела выговорить она. Она не понимала, чем заслужила такого доброго, щедрого, заботливого мужчину. Зарабатывать картами на жизнь было мечтой, но такой же мечтой была любовь, дающая ей почувствовать, что она на такое способна. Мэри ощутила всплеск самодовольства, как будто это она сама каким-то образом умудрилась добыть всю эту удачу. – Тебе помочь закончить? Похоже, помощь тут не помешает.

Следуя пунктам инструкции под ее руководством, они скоро закончили сборку стола.

– Я считаю, мы должны это отметить. – Джим оперся о край законченного стола, пока Мэри переносила на него свое рабочее хозяйство. – Можем заказать еду в том индийском ресторанчике, который недавно открылся возле станции – ну, помнишь? Купим бутылку вина и досмотрим фильм – нам осталась последняя кассета.

– Разве мы не должны идти к Гасу на новоселье?

– Мне что-то не хочется, – пожал плечами Джим.

Если честно, Мэри тоже не хотелось. Она видела Гаса и Джиллиан, его невесту, на дне рождения, через несколько недель после своего переезда в Лондон. Когда они с Джимом пришли туда, держась за руки, все так и уставились на Мэри. Вот она, девушка, сумевшая украсть сердце Джима, выдохнула Джиллиан. Та, кому удалось наконец изловить его – да еще так быстро! Джиму заметно не понравилась эта шутка. Они выпили по бокалу и быстро ушли, и Мэри казалось, что с тех пор Джим избегал приглашений от своего широкого круга друзей.

– Разве ты не хочешь повидаться с друзьями? – осведомилась она. Это было не ее дело, но ей не нравилась мысль, что из-за нее Джим отдаляется от людей, с которыми дружил со времен учебы в университете. Более того, ей не нравилась мысль, что они будут думать, что в этом виновата она.

– Я хочу провести время с тобой.

– Мы и проводим. День за днем, день за днем…

– Что, я тебе надоел?

– Никогда. – Мэри замерла, осознав, насколько же это правда. Воспользовавшись этим, Джим привлек ее к себе, так, что она оказалась между его ног.

– Так в чем проблема?

Да и была ли она? Это было типично для старой, до Джима, версии Мэри – искать проблемы на пустом месте. Последние полгода в Илинге были лучшими в ее жизни, гораздо лучше, чем она могла себе вообразить, когда они играли в домик там, в Портраше. Никаких споров, никаких ссор; выходные проходили в счастливой дымке, а будни начинали приобретать свой распорядок, в котором Мэри могла бы прожить до скончания своих дней.

Но все же иногда Мэри опасалась, не была ли эта их полная изоляция отчасти нездоровой. Мойра так и не смогла выбраться к ним, и сами Джим с Мэри так пока и не нашли времени, чтобы заказать билеты в Белфаст. Друзья Джима практически отсеялись, остались только его родители. Но с тех пор, как они жили вместе, Ричард и Джульетт зашли к ним лишь однажды, на чашку кофе. Даже без печенья. Похоже, лед между ними и Мэри так и не растаял.

Ладони Джима скользнули в задние карманы джинсов Мэри. Он пах дымком, как всегда.

– Отлично. Но я не буду делиться с тобой своим пешвари наан.

– Моя девочка. Я и не ожидал ничего другого.

– Давай сходим вместе?

– Не-а, – Джим был уже на ногах. Было шесть, и в животе у Мэри урчало от голода. – Я сам схожу.

– Да я с радостью, – Мэри прошла за ним в прихожую и потянулась за курткой.

Джим поймал куртку за капюшон и повесил обратно.

– Оставайся здесь. Разбирай стол. Готовься. Я вернусь через полчаса.

Чмокнув Мэри в щеку, он исчез до того, как она успела что-нибудь возразить.

Она так и не поняла, что это было. Он говорит, что хочет провести с ней вечер, но не хочет, чтобы она пошла вместе с ним за едой. И ведь не то чтобы он хотел сделать очередной сюрприз. А может, он хотел позвонить кому-то или не желал, чтобы она потащилась