Шрифт:
Закладка:
Это был уже его четвертый срок. В это время в Чили диктатор Аугусто Пиночет третий год держал в тюрьме своего политического заключенного – лидера Коммунистической партии страны Луиса Корвалана. Андропов предложил их поменять. В наручниках, под конвоем, Буковского посадили в самолет и доставили в Цюрих, где и произошел обмен коммуниста на диссидента.
Но КГБ и Андропов серьезно просчитались, если думали, что за пределами СССР этот человек будет доставлять им меньше проблем.
Глава 13
Люди и границы
Высылка диссидентов из страны привела к тому, что к началу 1980-х гг. на Западе появилось значительное сообщество политэмигрантов третьей волны. Эти люди заметно отличались от своих предшественников. В отличие от первой волны белоэмигрантов, которые почти ничего не понимали в новой Советской России, эти люди знали советский режим изнутри. И они покинули СССР из-за своих политических убеждений, а не из страха перед репрессиями, как сделали представители второй волны, оставшиеся на Западе после войны.
Новые эмигранты начали бороться с советским режимом, еще будучи в Советском Союзе, именно поэтому их и выслали из страны. Некоторые бежали сами, используя любые возможности, не останавливаясь даже перед захватом самолета. Оказавшись за границей, они не собирались сдаваться и начали создавать организации для борьбы за изменение политического режима в СССР. Наконец-то на Западе появилось то поколение русских эмигрантов, приход которого так давно ждал Кеннан.
Но при всей своей смелости, новое поколение столкнулось с серьезной проблемой: их опыт в подполье в закрытом тоталитарном государстве скорее мешал им, чем помогал, когда пришло время создавать политические организации в открытом западном обществе.
В мае 1984 г. журналистка Маша Слоним работала в своей студии в Буш-хаусе, легендарной лондонской штаб-квартире BBC, когда на ее столе зазвонил телефон. Звонил лорд Николас Бетелл, ее давний друг. У него было для Маши интересное предложение: слетать в Пакистан, чтобы забрать двух советских солдат, недавно дезертировавших из расположения контингента советских войск в Афганистане. Бетелл, с первых дней участвовавший в общественной кампании против советского вторжения в Афганистан, поддерживал многие проекты по оказанию помощи моджахедам, поэтому знал немало людей по ту сторону афганской границы.
Это было предложение, от которого Маша не могла отказаться. Афганистан находился в топе новостей, и к тому же у Маши были личные мотивы. Она родилась в семье, принадлежавшей к высшему кругу советской элиты, которая к третьему поколению превратилась в диссидентскую. Дед Маши, Максим Литвинов, был сталинским министром иностранных дел, а двоюродный брат Павел – одним из тех восьми человек, кто вышел в 1968 г. на Красную площадь в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию. Сама Маша уехала из СССР за несколько лет до этого. В Лондоне она поддерживала связь с диссидентами в изгнании, которые, как и лорд Бетелл, пытались организовать сопротивление советскому вторжению в Афганистан.
Не предупреждая руководство BBC, Маша взяла три дня отпуска и полетела в Исламабад. Прилетев на место, она провела ночь в резиденции британского посла. Хрупкая молодая женщина сильно нервничала. Бетелл предупредил ее, что сбежавшие солдаты были наркоманами, а ей никогда не приходилось иметь дела ни с чем подобным.
Посол вручил ей бутылку водки и попытался приободрить: «Эти парни не видели алкоголь много месяцев. Им понравится!» Затем Слоним отвезли в аэропорт, куда вскоре подъехал микроавтобус и из него вылезли двое тощих парней – Олег Хлань и Игорь Рыков.
Маша никогда не видела наркоманов в ломке, и в самолете по пути в Лондон не понимала, что творится с ее подопечными, – парни непрерывно стонали, они бесцельно бродили по салону и так надоели стюарду, что он пригрозил высадить их на пересадке в Дамаске. Маша отдала им бутылку водки: те ее мгновенно выпили, но это мало помогло. Когда самолет наконец-то приземлился, парни едва держались на ногах.
В Лондоне Бетелл нашел для них безопасное жилище, но ребята не могли справиться с ломкой. Олег и Игорь требовали вернуть их в Пешавар или передать в советское посольство, где им, по крайней мере, дадут водки. Когда Маша обнаружила, что они выпили все лосьоны для бритья, которые нашли в доме, она позвонила психиатру. Тот категорически запретил давать алкоголь. На рассвете Маша посадила парней в машину и отвезла в частную клинику. Там каждую ночь Олега преследовали летающие отрубленные головы, от которых он прятался под кроватью.
Молодые люди провели в клинике почти месяц. После выписки их состояние почти не улучшилось; никто не знал, что с ними делать. Маша поселила их у себя дома, где они жили в ожидании своего часа икс[164]. Этот час настал в конце июня.
27 июня лорд Бетелл организовал в Лондоне пресс-конференцию «Советские перебежчики на Запад рассказывают свою историю». Бетелл сам вел мероприятие, на котором представил журналистам Рыкова и Хланя. Бледные и исхудавшие, в голубых джинсах и пиджаках из светлого жатого ситца, они рассказывали о действиях советских войск в Афганистане, в том числе о массовой расправе над мирными жителями одной афганской деревни. Хотя их рассказ был всего лишь пересказом слухов – ни один из парней не видел случившегося своими глазами, – их появление произвело впечатление на журналистов. Впервые западная общественность увидела и услышала людей, дезертировавших из Советской армии, и пресс-конференция широко освещалась мировыми СМИ, включая International Herald Tribune[165]. Маша на нее не пришла. Ее начальство в BBC ничего не знало о ее роли в этой истории, и Маша не хотела огласки.
Внимание прессы окрылило Бетелла: эта пресс-конференция много значила для него. Он много лет критиковал западные правительства за то, как они отнеслись к русским военнопленным после Второй мировой войны, согласившись выдать их советским властям – фактически на расправу. Теперь он мог что-то сделать сам, и он не был один. Открывая пресс-конференцию, Бетелл назвал себя представителем международной организации «Интернационал сопротивления».
На следующий день после пресс-конференции номер Tribune со статьей о двух советских перебежчиках попался на глаза американскому бизнесмену в Париже Берту Джолису. Когда Джолис дочитал до абзаца, что мероприятие было «организовано лордом Бетеллом и организацией „Интернационал сопротивления“, поддерживающей афганских повстанцев», он заинтересовался