В том сне, самом первом сне, я как сейчас была загнана к обрыву и сорвалась с него, как только зверь бросился на меня, широко разинув пасть — точно так же, летящей вниз, в неизвестность, я почувствовала себя, шагнув ему навстречу. Вложив дрожащую руку в его крепкую горячую ладонь.

Егор тяжело выдохнул, будто и не дышал вовсе, пока я принимала решение, и тепло улыбнулся, заглянув мне прямо в глаза.

— Я люблю тебя. И, если понадобится, буду любить за двоих. — Хрипло прошептал он и аккуратно притянул меня к себе, заключив в объятия.

В этих руках, я почувствовала, как заледеневшему телу начала возвращаться чувствительность. Как ослабевшие ноги вновь стали крепко держать меня — я словно заряжалась от него энергией.

Убрав сбившуюся прядь с моего лица, Егор склонился и нежно коснулся губ. Мне показалось, что лунный свет освещавший наши фигуры на фоне звездного неба, стал ярче — и, в тот же миг, целая волна искр, рожденных соприкосновением тел, устремилась ввысь! Ударила мне в голову так, что зашумело в ушах. Я сама притянулась к Егору ближе и раскрылась ему навстречу, скользнув языком, меж застывших в нерешительности губ. Ощутила, как тут же сбилось его дыхание, подхваченное той же волной возбуждения, что мгновение назад унесла и меня.

«Что же я делаю?!» — звенел где-то в моей голове тонкий голосок разума, но сознание отказывалось воспринимать что-то кроме тяжелых вздохов и пламени, которое разгоралось во мне в ответ на его жаркие поцелуи, на горячие прикосновения.

21

И снова это чувство — будто мир вокруг меня соскальзывает с полотна реальности, переворачивается, изменяя мои мысли и восприятие. Делая их ярче, сильнее, настойчивее!

Теперь меня не бил озноб, мне было жарко! И я чувствовала, как излучаю это тепло. Оно словно исходило из моего сердца, рождалось из всеобъемлющего, рвущегося наружу чувства — радости, предвкушения счастья.

Никогда в жизни меня не переполняло такое желание близости; я хотела этого мужчину, сжимавшего меня в объятиях, хотела здесь и сейчас. До безумия, до дрожи!

Нет, не он, а я потянула вверх свою запачканную сорочку. Не он, а я позволила его рукам больше, чем невинные прикосновения. Горячие пальцы скользнули вниз по талии, обжигая кожу, и устремились к бедрам, чтобы обхватить и сжать ягодицы. Заставить меня закинуть ноги и сцепить их на его пояснице.

Вдруг Егор отстранился, прервав поцелуй, а я едва не застонала от обиды — нельзя же так жестоко разлучать меня с этим калейдоскопом чувств! Ведь я едва научилась контролировать их, не теряя себя в его эмоциях. Я же не могла ошибаться, это его ощущения и чувства переполняли меня до края? Теперь я готова была поверить в то, что такое возможно.

— Ты хочешь здесь? Я думал…

— Заткнись… — да как он смеет говорить что-то в этот момент?!

Новый жадный поцелуй заставил меня забыть о гневе и вновь отдаться ощущениям. Алена мгновение назад, и Алена сейчас — два разных человека. Она — сомневающаяся во всем трусиха, а я — богиня, и мне нельзя перечить в моих желаниях!

Мы повалились во влажную траву, и я одержала верх в этой борьбе за право вести — прижала Егора спиной к земле, проворно перехватила жадные руки и устроилась на его животе, с удовольствием ощущая всю прелесть и неудобство такого положения.

Его возбужденный член пульсировал между моих ног, а я нарочно прижималась к нему вульвой сильнее, ловя взгляд Егора, кусая свои губы от желания зайти дальше, глубже… но только после того, когда этот зверь достаточно намучается.

Он со стоном попытался подняться, жестко смял мои бедра в руках, желая покончить со своей сладкой пыткой и войти в меня жадно, сильно — так, как я видела в его громких мыслях. Но я уже не была собой прежней, и дала решительный отпор, с силой опрокинув его обратно. А после еще медленнее скользнув промежностью по его напряженному члену.

Да, мне было так же тяжело сдерживаться, как и ему, но от того приближение момента казалось лишь более сладким. Я хотела, чтобы он оставил мне право выбрать, когда это случиться! Пусть бы даже и в следующую секунду, но мне было важно, чтобы Егор подчинился мне по крайней мере в этом.

И с тихим исступленным рычанием он отступил — его пальцы на моих бедрах разжались и свободно скользнули выше, к талии, чтобы ярче ощущать ритм моих движений. Я была такой влажной внизу, что даже эти ласки без проникновения творили с моим телом что-то сумасшедшее!

Закрыв глаза, от рвущихся наружу чувств, Егор издал низкий рык и вновь сомкнул пальцы на моей талии, а я в наказание провела ногтями по его груди, не щадя, заставив зашипеть и умерить пыл. Вот так — пусть зверь Зловского знает свое место!

Ох… Да откуда же во мне это…

Егор улыбнулся, словно услышав мои мысли, и в его глазах в тот момент я увидела отражение полной луны. Как я раньше могла видеть холод в этой улыбке? Обожание и страсть — вот истинные чувства, которые он прятал за теми взглядами, что бросал на меня с самой первой нашей встречи…

Всего лишь изменив угол движения, я позволила его члену скользнуть в меня и замерла, желая прочувствовать этот момент до конца. Медленно опустилась сверху, наблюдая за его реакцией. За тем, как Егор прикрыл на миг глаза, чтобы вновь распахнуть их, с полным вожделения взглядом. Одно протяжное движение, еще одно… я едва ли сознание не теряла от остроты и напряжения чувств, когда он наполнял меня полностью. Опять вниз и снова вверх, до легкой дрожи, до жадного вздоха.

Его руки опустились на мои бедра, но не чтобы указывать мне что делать, а чтобы помочь держать взятый темп. Я поднималась и опускалась над этим мужчиной, смотря на то, как он выдыхает стоны, прикрывая глаза. На то, как напрягаются вены на его шее и руках, как он до красноты кусает губы, чтобы не дать себе снова потерять контроль.

Меня возбуждало то, как он выглядел при этом, я чувствовала, как мурашки разбегались под кожей пузырьками шампанского, от его стонов и специально убыстряла темп, чтобы слышать их больше, громче. Мне казалось, что я горю изнутри от силы желания, от напряжения и ожидания самого сладкого момента — а потом едва