Никогда не видела его настолько пьяным. Впрочем, они с Робин за весь вечер и парой слов не обменялись, хотя в школе притворялись, что у них все прекрасно. Но я слишком хорошо знала обоих, чтобы на это купиться.

– Ни в коем случае. – Я вытащила ключи от машины Кэмерона из кармана его брюк. – Завтра заберешь их у Пьетро, – сказала я и повернулась к Джошу. – Не переживай. Мне еще посчитать выручку, а потом доеду на велике.

– Уверена? – спросил друг, и у него на лице появилось виноватое выражение.

– Совершенно уверена. Не надо возвращаться специально за мной. Я сотню раз ездила по этой дороге.

Он вздохнул.

– Ладно. Позвони, когда будешь дома. Хочу убедиться, что ты в порядке.

Я поцеловала Джоша в щеку.

– Обязательно.

Робин хихикнула. О ней-то я совсем забыла.

– Почему ты его не охмуришь? – выдала она. – Все ведь знают, что ты от него без ума.

Я покачала головой и проигнорировала взгляд Джоша.

– Отвези ее домой, – попросила его. – Пьяная, она несет еще больший бред, чем трезвая.

– Позвони мне, – повторил он и поволок за собой Робин и Кэмерона.

Я вернулась в ресторан, пересчитала выручку у Пьетро и сунула в карман чаевые. Затем подмела пол и попрощалась с боссом и его женой.

К тому времени как подошла к двери, полумесяц скрылся за тучей. Но погода стояла сухая и безветренная. Сегодня ночью буду спать как убитая. Я потерла глаза и забралась на велосипед.

Где-то на середине пути переднее колесо начало внезапно издавать странные свистящие звуки.

– Только не это, – тихо застонала я и, остановившись, уткнулась лбом в руль. Насос остался дома в гараже. Однако он все равно не помог бы, судя по тому, как быстро воздух выходил из шины. Видимо, проехала по битому стеклу. В голове пронеслась идея позвонить Джошу и попросить его забрать меня. Но я в конце концов потащилась вперед одна. До дома было недалеко. Цепочка приятно холодила кожу и успокаивала. В следующий раз, когда на меня набросится монстр, я буду готова. А до тех пор, надеюсь, они дадут мне небольшую передышку.

Я приближалась к выезду из города, когда вдруг услышала шум мотора позади. Монстры ведь не водят машины, верно? Я оглянулась. Автомобиль двигался на подозрительно низкой скорости. Это не Джош, потому что он бы, во-первых, не ехал настолько медленно, а во-вторых, его машина была гораздо меньше. Мотор взревел, и водитель ударил по газам. Теперь я узнала автомобиль. Он принадлежал Зевсу и каждый день стоял перед школой.

Уперев взгляд в асфальт, я начала толкать велосипед быстрее. Чего бы ни хотел от меня верховный бог, буду его игнорировать. Пусть превратит меня в соляной столп или типа того. Хуже моя жизнь вряд ли станет. Она и так была полным отстоем.

Но из машины вышел не Зевс, а Кейден. Могла бы и догадаться.

– Что это значит? – с яростью спросил он.

– У меня шина лопнула, – ответила я, шагая дальше. – А я хочу домой.

Кейден обошел авто, вырвал велосипед у меня из рук и положил его в кузов пикапа.

– Залезай, – приказал он.

Сопротивляться было бессмысленно, поэтому я села на кожаное сиденье, закрыла глаза и прислонилась головой к прохладному оконному стеклу.

Прежде чем провалиться в сон, я услышала, как Кейден забрался в салон и тихо выругался под нос. А когда проснулась, он уже вытаскивал меня из машины.

– Я могу идти сама, – вяло запротестовала я.

– Спи дальше, – пробормотал он мне на ухо. – И перестань пытаться оставлять последнее слово за собой. Ты совершенно вымоталась.

– И почему ты вообще не с Джули? – пролепетала я. – Она тебя продинамила? – От этой абсурдной мысли я усмехнулась.

– Я здесь, – коротко ответил он.

Это был неправильный ответ, но я отстала от него. Все равно меня не касалось.

Проснувшись следующим утром, я обнаружила, что лежу на диване в своей гостиной, накрытая пледом. Подушка подо мной оказалась влажной: доказательство того, что я либо плакала во сне, либо пускала слюни. Благо, я была здесь одна. Я почувствовала это, даже не открыв глаз. Кейден донес меня до дома, накрыл одеялом, а затем, судя по всему, убрался отсюда подальше. Наверняка спешил к Джули. Иначе он бы остался, верно? Конечно, я никогда бы не разрешила ему провести здесь ночь. Отмахнувшись от этой сумасшедшей идеи, я задумалась о планах на воскресенье. Кейден снова занял слишком много места в моей голове. Нужно срочно что-то менять.

Пора наконец навестить маму и узнать, как у нее дела. Но я не сомневалась, что наша встреча пройдет как и всегда: я обвиню ее в том, что она опять запила. Ей станет стыдно, а это приведет к тому, что она начнет пить еще больше. Данную проблему я смогу решить только после того, как перестану так сильно злиться на нее. Впрочем, она не проведет в больнице вечность. Этого мы себе позволить не могли. Я решила для начала подняться.

После душа решила затеять уборку в доме. Включила музыку на максимальную громкость, чтобы она вытеснила все посторонние звуки и мысли из моей головы, и достала тряпки и чистящие средства. Затем принялась методично драить одну комнату за другой. Всего два года назад я выяснила, что уборка оказывает на меня медитативное воздействие. Чем больше я мыла, терла и подметала, тем сильнее расслаблялась. Добравшись до кухни, я чистила уксусным раствором холодильник, когда чужой голос заставил меня подпрыгнуть.

– Ты просто не можешь ничем не заниматься, да? – упрекнул он.

Я врезалась в столешницу, опрокинув таз с водой; из моих рук выпала тряпка, а сердце от испуга заколотилось в два раза быстрее.

Кейден приподнял стаканчик с кофе и пакет с пончиками.

– Прости, – одними губами сказал он, скользнув взглядом по моим мокрым ногам в коротеньких шортах.

– Там не на что пялиться, – огрызнулась я и потянулась за сухим полотенцем.

– По-моему, есть на что. – Он отставил кофе и пакет, присел передо мной на корточки и забрал из рук полотенце.

– Что ты делаешь? – пискнула я, пока Кейден промокал мои ноги.

– А на что похоже? – Он провел полотенцем по моим босым ступням. – Я стал причиной беспорядка и поэтому устраняю его.

Мне нужно было это прекратить, но я не могла пошевелиться. Кейден небрежно положил руку на мое обнаженное бедро и вытирал воду на полу. Его пальцы медленно скользили по моей коже. Ахнув, я отступила назад.

Он поднялся, зажав