– Крилл, что с тобой происходит? – спросила о самом главном. – После возвращения в корпус ты сама не своя!

– Со всеми нами в последнее время много чего происходит, – прохладно заметила она. – И тебе об этом известно, как никому.

– Да причем здесь я? Мы ведь говорим о тебе… ни за что не поверю, что ты настолько подавлена из-за кристалла душ! У тебя что-то случилось? Что-то произошло дома?

К этому моменту мы дошли до душевой, и Крилл, потянув на себя дверь, горько усмехнулась:

– А может, я действительно расстроена из-за кристалла. Спрашиваешь, причем здесь ты? Ты везде «причем», Фрида.

Зародившаяся в моем сознании догадка никак не могла быть правдой. Поверить в то, что Крилл – самый близкий мне в корпусе человек, отвернулась от меня так же, как остальные, было решительно невозможно.

– Ты это несерьезно…

– Несерьезно? – Крилл стояла ко мне спиной. – Почему ты так в этом уверена? Просто оставь меня в покое. Я не хочу ни тебя видеть, ни с тобой говорить.

Перешагнув порог, она скрылась в душевой, а я так и осталась стоять перед захлопнувшейся у меня перед носом дверью. Нас разделяла тонкая стена, а казалось, что между нами разлилось огромное море, волны которого относят меня куда-то назад… в пустоту.

Я простояла неподвижно несколько долгих секунд, после чего рывком распахнула дверь и стремглав вошла внутрь.

– Если ты больше не хочешь меня знать, Крилл Гвор, скажи это, глядя мне в глаза, а не поворачиваясь спиной!

Крилл, к этому моменту начавшая снимать халат, рывком его запахнула и повернулась ко мне. Мы молча смотрели друг на друга, и я не видела на ее непривычно бесстрастном лице ни тени эмоций.

– Я не хочу тебя знать, – отрешенно повторила она.

В какой-то момент я была готова в это поверить. Даже почувствовала, как болезненно сжалось сердце. А потом посмотрела в ее глаза – раскосые, большие, блестящие… от непролитых слез. И как-то сразу стало понятно, что вся ее отчужденность и холодность – не более, чем неумело надетая маска, не способная скрыть зеркало души.

– Поднебесные, Крилл, – прошептала я.

И, приблизившись, крепко ее обняла, не обращая внимания на вялые попытки воспротивиться. Прошла всего пара мгновений, и она, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, обняла меня в ответ – крепко, впиваясь в мои плечи буквально до синяков.

– Прости, – сквозь всхлипы с трудом выдавила подруга. – Прости за мои слова, на самом деле я так не думаю… просто мне казалось, так будет лучше…

На это раз временя с расспросами, я успокаивающе гладила ее по спутанным волосам, точно маленького ребенка. А она плакала уже навзрыд, давая тому, что долгое время кипело внутри нее, выйти наружу слезами.

Когда всхлипы стали звучать реже, я аккуратно подвела Крилл к раковине, открыла воду и помогла ей умыться. Чтобы затем так же аккуратно, но настойчиво в который раз за это утро попросить:

– Рассказывай.

Она подняла на меня заплаканные покрасневшие глаза, на миг прикусила губу и севшим голосом произнесла:

– Сначала пообещай, что это останется между нами. Ты не скажешь об этом никому, даже адмиралу… особенно адмиралу!

Начало мне уже не нравилось, и я попыталась возразить:

– Крилл…

– Обещай! – потребовала она.

И мне не осталось ничего другого, кроме как согласиться:

– Хорошо. Обещаю.

Крилл прерывисто вздохнула, ненадолго прикрыла глаза, а когда вновь открыла, в них отражалось какое-то обреченное, безысходное спокойствие. Такое же обреченное спокойствие звучало и в ее голосе, когда она сказала ужасную, просто немыслимую по сути вещь:

– Дело в том, что я… скоро умру.

Я ожидала услышать всякое, но к такому оказалась совершенно не готова. На несколько долгих мгновений буквально потеряла дар речи, способная лишь во все глаза на нее смотреть. Хотелось схватить Крилл за плечи и как следует встряхнуть, чтобы все глупые мысли выветрились у нее из головы, и она признала, что снова соврала.

– Как? – глухо спросила я. – Почему?

Крилл молча отвернулась и приспустила халат. Увидев ее обнаженную спину, я беззвучно ахнула и тут же закрыла рот рукой. Вязь черных символов, начинающаяся у шеи и спускающаяся вдоль позвоночника до пояса, была мне знакома. Если не точно такие же знаки, то похожие испещряли лица жрецов Лайара. Но в том-то и дело, что я видела только лица! Были ли подобные символы на других, скрытых одеждой частях тела, не знала.

Протянув к Крилл руку, я осторожно коснулась черных отметин. Теперь пришлось не просто закрывать рот, а буквально его зажимать, чтобы не заорать во всю глотку от нахлынувшей на меня темной волны. Это не была боль в исконном ее понимании – скорее смертельный, выстуживающий внутренности холод, способный убить не только тело, но и душу.

– Откуда это у тебя? – придя в себя, не своим голосом задала я очередной вопрос.

– Это все он, – в отличие от моего, голос Крилл звучал неестественно ровно и спокойно. – Мой брат… младший.

Теперь я уже совсем ничего не понимала.

– Пожалуйста, объясни толком! – воскликнула, развернув ее лицом к себе. – Я знаю, что такие символы есть у жрецов Лайара. Но причем здесь твой младший брат и скорая смерть?

Медленно натянув халат, Крилл вяло ответила:

– Ты же знаешь, что Рисс всегда доставлял нашей семье проблемы… но нам все казалось, что это несерьезно, что он одумается. И в последнее время он действительно стал вести себя лучше. Вроде как взялся за ум, перестал играть в карты… я думала, что все наладилось. Когда он попросил меня о встрече, я, не задумываясь, согласилась, – ее голос все-таки стал подрагивать. – Неладное заподозрила, когда он пригласил меня не домой, а на постоялый двор на окраине Нортегары. Рисс казался очень взволнованным, даже нервным, постоянно оборачивался на дверь. Начал расспрашивать меня о каких-то пустяках, от всех вопросов отмахивался, еще шутить пытался… выходило невпопад. А потом нам принесли пунш. Цитрусовый, мой любимый… о, Фрида! Если бы я тогда его не выпила!

Крилл явно была готова вновь сорваться в истерику, но каким-то недюжинным усилием воли сдержалась и продолжила:

– Очнулась я от боли. На каменном алтаре. Меня перенесли в какой-то заброшенный храм… Лайара, как я потом поняла. Там были эти уроды… жрецы, такие страшные! Одна из них, – кажется, ее звали Ая, – рисовала мне на спине этот жуткий узор, а он буквально впечатывался в кожу, как будто по ней ножом резали!

Я содрогнулась. И не только из-за описываемых Крилл ужасов, но и