–Надлежит ли чтить контракт, заключенный с намерением обмануть?

–В чем заключался обман?

Цинтия вспомнила форты в горах и слова Лоренцо. «Ненавидит Империю всеми потрохами».

–Галеаццо лишь марионетка. Это не его война, аВизантии.

Федериго сжал кулаки.

–Можете доказать?

–Я – нет. Но возможно, докажет Сфорца.

Федериго зашагал взад-вперед. Пламя фонарей вздрагивало, когда он проходил мимо них.

–Очень хорошо. Я его спрошу.– Он пристально поглядел на нее единственным глазом.– Я не могу нарушить кондотту. Но если это и впрямь новые происки Византии… на Флоренцию через горы идти не близко. Переход может занять долгое время, а зима уже на пороге.

–Спасибо, герцог Федериго.

–Воина благодарят после битвы. Или не благодарят, так тоже бывает. Подойдите ко мне.– Он взял ее руку в свою мозолистую лапищу.– Я помню вас, вы были при летнем дворе Лоренцо. Мой сын решил, что вы колдунья. Это так?

–Нет, милорд.

–Однако вам ведома сила крокуса.– Федериго указал на подвеску.– Гвидобальдо этого не знает, но его бабка была колдуньей. Она вылечила меня крокусом…– Он махнул в сторону ширмы у стены шатра.– Идите туда и ждите.

Цинтия скользнула за ширму и припала к щелочке. Федериго подошел к пологу и крикнул:

–Антонио! Скажи миланцу, что он может войти. Без телохранителей.

Вошел Сфорца.

–Где она?

–Кто?

–Кто. Вестница Медичи. Что она вам сказала?

–А что, по-вашему, она должна была мне сказать, Галеаццо?

Сфорца произнес насмешливо:

–Не пытайтесь разыгрывать со мной интригу, вы этого не умеете.

–Не умею,– ответил Федериго.– Я просто слепой на один глаз боевой конь. Я думал, в вас есть хоть капля отцовской крови, но если Франческо хотел убить правителя, то убивал его, а не совращал других людей…

–Во мне много чужой крови,– с гнусной усмешкой проговорил Галеаццо,– но я не понимаю, о чем вы, Федериго.

Да Монтефельтро объяснил.

–О, как восхитительно!– рассмеялся Сфорца.– Врачи Медичи, которые и прежде были отравителями… и ах, беловолосая девица. Это ведь она Диана Лоренцо, да? Такую девственную лань приятно загнать. Однако вы не смеетесь, Федериго. Я предпочитаю, чтобы мои собеседники либо смеялись, либо вопили.

–Не вижу шутки.

–Жаль. Что ж, вот вам другая. Мне безразлично, нападете вы со мной на Флоренцию или будете сидеть сиднем. Мне нужна была лишь ваша подпись на документе, ваше слово в письменном виде. Из Рима идет довольно солдат.– Галеаццо достал из-за пояса длинный тонкий кинжал и принялся чистить ногти.– Объединение, Федериго. Византия получит Флоренцию, Милан получит Геную и часть Венеции, чтобы спрямить границу. Урбино окажется в центре событий, но вам ведь не привыкать.

Федериго сделал выразительно непристойный жест.

–Отчего вы думаете, будто они ограничатся Флоренцией, безмозглый молокосос? Зачем им делить Италию с вами?

Сфорца немного удивился.

–Они… разделили Францию с англичанами…

Федериго подошел к столу, сдернул карту, выхватил из-под нее документ.

–Я, может быть, и не интриган, но византийцев знаю очень хорошо. Иногда они не спешат что-то сразу подгрести под себя, но они никогда и ни с кем не делятся.– Федериго затряс кондоттой перед лицом Галеаццо.– Слово глупца ничего не стоит!– И он бросил документ в пламя фонаря.

–О, нет,– тихо проговорил Сфорца.

С поразительной быстротой он метнулся кФедериго и как будто обнял его; Цинтия едва успела различить блеск кинжальной рукояти меж тонкими пальцами Галеаццо. Герцог Миланский выпустил герцога Урбинского, и тот рухнул на пол. Сверкнув черными глазами, Сфорца вытащил из рукава стилет.

–Слепой на один глаз старый боевой конь, верно.

Федериго заворочался; Галеаццо пнул его в копчик.

–Не люблю лошадиную кровь. Но давай-ка узнаем, какая на вкус твоя.

Он встал на колени рядом с лежащим и взял того за горло.

Цинтия пригнула голову Сфорцы вперед, вогнала скальпель ему в загривок и перерезала спинной мозг. Руки Галеаццо обвисли, он забулькал и заверещал. Цинтия выдернула скальпель и, потянув герцога за волосы, бросила его на спину. Разрезала дублет. Как и впрошлый раз, кольчуги под дублетом не было. Цинтия пожалела, что миланские убийцы так плохо знали анатомию.

Она вернулась кФедериго. Длинный кинжал вошел ему в подмышку по рукоять. Это значило, что острие сейчас до опасного близко к сердцу. А может, и всердце. Цинтия слышала про такие случаи: мышцы стискивают клинок, и человек живет, пока сталь не извлекут.

–Дотторина Риччи?

–Пожалуйста, молчите, герцог Федериго.

–Позовите… Эрколе да Сиена. Моего лазутчика.

–Герцог Федериго…

–Хотите спасти хоть кого-нибудь? Позовите Эрколе.

Вошел да Сиена – маленький, жилистый, в бригандном доспехе под синим бархатом – осколок ночи, выступивший из ночи. Он приложил ухо почти к губам Федериго, выслушал того и сказал:

–Конечно, господин.

Затем встал и обратился кЦинтии:

–Я велю оседлать нам лошадей. Через три минуты они будут готовы. Остальные воины займутся людьми Сфорцы.

Не дожидаясь ответа, он бесшумно вышел.

–Герцог Федериго,– в третий раз начала Цинтия, зная, что это бесполезно.

–Поезжайте сЭрколе,– сказал он.– У меня есть сын… который не подписывал контрактов.

Эрколе да Сиена положил ей руку на плечо. Цинтия на ватных ногах вышла следом за ним.

Да Сиена провез ее через горы, через высокие каменные поля и скалистые перевалы, такие узкие, что их лошади с трудом проходили бок о бок, по тропам, о которых ведают лишь орлы. Обратный путь занял в два раза меньше времени, чем дорога вУрбино, и квечеру второго дня они были у ворот Флоренции.

За все время да Сиена не сказал и двадцати слов, сейчас он добавил лишь одно – «синьорина»– поворотил коня и ускакал назад, к своему государю и его сыну.

Улицы были странно пусты. Двери Палаццо Медичи стояли на запоре; Цинтии пришлось долго молотить кулаками, прежде чем ее впустили. Она протолкнулась мимо слуги, ничего не видя по сторонам, и быстро прошла в главный зал – чуть не налетев на копья, преградившие ей путь.

–Дайте ей пройти,– раздался голос Лоренцо.

Копья отодвинулись; Цинтия ввалилась в дверь.

Лоренцо сидел в кресле-каталке Пьеро. Лукреция стояла у сына за спиной; она повернулась и вышла. Лоренцо был в красном дублете с шарами-palle на груди.