— Стоять смирно и не дергаться, юнкеры, — громко говорила она, проходя вдоль первого ряда. — Соблюдать строй!

Виктор уже закончил свою речь и оркестр заиграл один из походных маршей. Ирине за пару минут удалось восстановить порядок. Последние пятнадцать минут она стояла справа, на пять шагов спереди Образцовой, ощущая прилив крови к лицу и раздумывая о Викторе, его словах с трибуны и о том, как он вообще там оказался.

«Наверняка эта сука его окончательно захомутала — иначе это никак не объяснить», — Ира ощущала острые уколы ревности.

Через десять минут после окончания последней речи и открытия памятника под торжественную музыку капитан дал команду разойтись и грузиться в автобусы повзводно.

— И как вы это объясните, старший курс-юнкер Маркова? — надменно спросил у неё капитан, когда юнкеры начали медленно расходиться.

— Не могу знать, господин капитан — этот выступающий явно говорил то, что волнует сейчас многих, — стоя вольно, пожала она плечами.

— Это нас не оправдывает. Вы понимаете, что это позор для нашего Корпуса? Марковцы — лучшие в армии строевики, что теперь скажут остальные?

«Блядь, я почём знаю? Пристал же», — у Ирины и так было плохое настроение и ей остро хотелось подойти к Пепеляевой, которая задумчиво брела в сторону автобусов.

— Пусть для начала победят нас на соревнованиях, чтобы что-нибудь говорить, господин капитан, — ответила девушка. — Разрешите проконтролировать посадку в автобусы?

— Да, занимайтесь, — раздраженно кивнул офицер, доставая пачку сигарет.

Ирина отдала команды ближайшим к ней курс-юнкерам, потом быстро подошла к Лизе, которая шла чуть правее основной толпы и тронула её рукой за плечо.

Девчушка обернулась, в её глазах было задумчивое потрясение.

— Что думаешь об этом, Лиза?

— Госпожа старший курс-юнкер, у меня просто нет слов — такого я от своего кузена не ожидала. Я вообще не понимаю, как он там оказался, на этой высокой трибуне, и кто ему позволил выступать. Ведь из нашего клана на это мероприятие никого не пригласили на уровне правительства, потому родители Виктора и мои решили принципиально не ехать. А Вит этого не знал и знать не мог, и что теперь будет, я даже не представляю, — чуть дрожащим голосом-колокольчиком пояснила девчушка.

— А что может быть? — полюбопытствовала Ира.

— Что угодно — ему могут как вернуть способности, так и вообще изгнать из рода. Я не знаю, чего ждать от его отца, — покачала головой шатенка.

— Это ему ты собралась звонить? — кивнула Ирина на зажатый в руке Лизы смартфон. — Передавай от меня привет.

— Хорошо.

Пока подходили к автобусу, Лиза успела позвонить Виктору и поговорить с ним. Ирина услышала несколько фраз, которые ещё больше её поразили.

— Я сегодня вечером в «Эскрайм» — там вечеринка, хочу оторваться. Пойдешь с нами, первый курс? — улыбнулась Ира, дружески хлопнув девчушку по плечу — они стояли возле автобуса, к ним подошла Вика и вопросительно смотрела на них.

— Да, я бы потанцевала, особенно после сегодняшнего, — покивала шатенка.

— Договорились! Можешь взять пару подруг, если хочешь — пойдём большой кампанией.

Когда все загрузились, Ира и Вика ещё стояли возле первого автобуса, ожидая отмашки капитана, который беседовал с милицейским офицером и явно никуда не спешил.

— Непростой оказался этот твой тип, — констатировала Виктория и рассказала, как недавно видела его в «Полисе» с медноволосой стервой.

— Вот ещё номер, спасибо за информацию, — удивилась Ирина, ощущая ревность и смятение.

«Я просто так не сдамся — он должен принадлежать мне, а не этой тупой, избалованной суке. Что же делать?» — уже в автобусе размышляла Ира. — «У неё сейчас преимущество и наверняка они даже трахаются, но это надо менять».

Глава 12

Статую очень изысканной работы, а правильнее сказать, памятник, Виктор и девушки рассматривали минут пять: адмирал был изображен достаточно молодым, в парадной форме и с биноклем в левой руке — каждая деталь была сделана великолепно. Надпись позолоченным славянским шрифтом на постаменте гласила — «Адмирал А.В. Колчак, 1874 — 1936. Верховный Правитель и Первый Президент, спаситель государства Российского, великий исследователь и ученый. Навсегда в сердцах благодарных потомков».

— Красивая и величественная работа, отличный памятник. Прадед действительно великий ученый — его полярные исследования до сих пор актуальны, — заявил Виктор девушкам.

— Это какие такие? — удивилась Арина и с детской непосредственностью повернулась к парню.

— В смысле — какие? — поразился Виктор. — Ты что, даже школьный учебник не читала?

— Ха, я читала больше тебя, милый наш, но мне интересен твой взгляд, — слегка высокомерно ответила рыжая и посмотрела на сестру.

«Рыжая осмелела в присутствии Элины — такие умонастроения надо пресекать, иначе она опять что-нибудь откинет», — подумал парень, глядя на неё.

Он усмехнулся, потом посмотрел на Анжелику и Элину — они явно заскучали и посматривали в сторону библиотеки.

— Барышни, вам рассказать подробно или хватит общих сведений? Мою рыжую заю надо просвещать — я вижу в этом свою первостепенную миссию, — иронично промолвил Виктор — в его памяти за эти дни уже скопилось много разных сведений — частью отрывочных, частью довольно систематизированных, и сейчас он чувствовал себя уверенно.

— Твою рыжую? Ха-ха, а ты дерзкий мальчик, — усмехнулась Элина. — Я тебе прав на свою сестру ещё не давала — ты испытание не прошёл.

— Надо будет — я и сам возьму то, что мне и так полагается, леди, — парировал парень, взглянув на неё.

— Знаете, мне всё это очень не нравится, но это будет только один раз, ясно? — решительно заявила Анжелика, недовольно глядя на Элину.

— Мне больше и не надо — я за сестру беспокоюсь, — пожала плечами Дроздовская-старшая. — Я вообще больше по девочкам и особо это не скрываю.

При этих словах Виктор чуть не поперхнулся.

— Эй, а меня вы не забыли спросить? Может, я против, — надув губки, вымолвила Арина — она стояла слева от парня и обняла его за руку.

Элина подняла указательный палец и предостерегающе им помахала — рыжая отвела взгляд, ещё более прижавшись к Виктору — он успокаивающе приобнял её за плечи на пару секунд.

«Ох и сестры,