6. Они на очень низком уровне, если есть. Но я, если честно, не замечала в последнее время, чтобы им отводилась большая роль, что очень плохо.

7. Я считаю, что нет. СМИ формируют мировоззрение людей, взгляды на жизнь уже с малых лет, поэтому он обязаны использовать только нормативную лексику.

8. Плохим знанием русского языка, недостаточной образованностью. Пример: «большое количество».

9. Он их нарушает на самом низком уровне, что нарушат речевую культуру, которая и так в худшем состоянии.

10. Повысить уровень образования в школах и уделять больше внимания именно экзаменам по русскому языку и литературе на всех факультетах журналистики.

Вячеслав Данилов

Журналист издания «Русский журнал», редактор сайта Liberty.ru, председатель Научного совета, постоянный член Совета Партнерства Корпорации социального дизайна, руководитель проекта «Censura.ru»

1. Язык похож на улицу, по которой идешь на работу или с работы, по которой детей в садик ведешь. И ты растешь на этой улице, и улица меняется. Вот «чурки» ларек поставили с овощами, вот к нему подъехала «крыша» и стрясла «бабло», подошел участковый и спросил регистрацию, вечерком налетели скинхеды – разбросали товар, избили «чурку» – торгаша, на следующий день приехала милиция и отправила бедолагу-«грузина» домой на самолете. Все это события, которые дублируются в языке. Если язык еще в состоянии выполнять эту функцию – он жив.

2. Если говорить о российских СМИ, то на смену техническому, псевдонейтральному языку приходит несколько более идеологизированный вариант, поскольку меняются требования к СМИ, что отражается в языке. Возникает ощущение отматывающейся назад пленки – сейчас мы оказались примерно в языке перестройки, – возвращаются тогдашние концепты, риторика тех лет, речевые фигуры и фигуранты той эпохи. СМИ стали интересны интеллигенции, чего не было в 90-е, когда СМИ представляли собой, по версии интеллигенции, чистую информационную прокладку.

Что касается идеального языка СМИ – скорее всего, это язык машинных кодов. Но поскольку мы не роботы с микросхемами вместо мозгов и не ангелы, не можем общаться без посредников, никакого идеального языка нет и не будет. И слава Кремлю.

3. Главноездесь не сами средства, а способность их изобретать, помноженная на технические новинки. Специфика СМИ – прежде всего ими поддерживаемая легенда об «объективности», – часто задает очень жесткие рамки производства этой самой «объективности». К сожалению, СМИ достаточно убого используют свой языковой арсенал в создании различных его стандартов.

Публицистика в российской традиции является жанром преимущественно критическим, еще одним стратегическим резервом большого интеллигентского «филологического кружка». За счет работы поколения критиков 60-70-х, создавшего феномен «филологической прозы» и размывших границы жанров, персонажи 2000-х, вроде Дмитрия Ольшанского, не написав ничего, что было бы адекватным стандартам худлита, тем не менее оказались в состоянии войти в «историю русской литературы».

4. Онлайновые СМИ часто являются не чем иным, как облегченными версиями СМИ бумажных, если не их копиями. Здесь о каком-то серьезном языковом влиянии говорить не приходится. Что же касается так называемых «новых медиа» (блоги, форумы и т. п.), то влияние на речевую практику общества здесь такое же, как от языка любой субкультуры. Важно здесь лишь то, что интернет-субкультуре в виде блогосферы, именно ЖЖ, удалось на какое-то время выйти из языковой резервации и диктовать языковую моду, но это, полагаю, скоро уйдет, как только блогосфера стратифицируется.

5. Замечательное.

6. Прекрасно. Если бы это было так, то это был бы симптом стратификации медиа, с одной стороны, и роста профессионализации и общекультурного уровня читательской среды – с другой. Но я лично подобного не наблюдаю.

7. Не думаю, что кто-то в состоянии на этот вопрос ответить отрицательно. «Жаргонизмы» полифункциональны, они в состоянии как оживить речь, так и указать более четко речевой адрес, выделив в аудитории определенный сегмент «допуска». Кстати, а какую роль «жаргонизм» сыграл в Вашем вопросе?

8. Кажется, что для филологов – этих «морпехов культуры», которые вроде бы должны стоять на страже языковой нормы, – матерок, даже легкий, неприемлем, но на практике я все более убеждаюсь в том, что как раз филологи и являются теми, кто охотно готов оседлать любую волну новаций в языке: количество нецензурных выражений на единицу площади изданий, посвященных культуре, на порядок выше, чем на той же площади в общественно-политической прессе.

9. Примеры ошибок можно посмотреть в известном тесте от ульяновского губернатора (выражение тест от губернатора – типичная речевая ошибка, схваченная языковой практикой из выражения «от кутюр»), как, кстати, и типичные «ошибки» тех, кто считает себя вправе следить за языковой нормой. Нарушения нормы языка, которая и сама по себе, даже если бы язык умер, была бы предметом филологической дискуссии, вполне себе нормальное явление. То, что эти нарушения «многочисленны», говорит лишь о том, что средства наблюдения за языком оказались достаточно развиты. Вероятно, из-за чудовищного перепроизводства профессиональных филологов в СССР.

10. Не нужно повышать речевую культуру. Это бессмысленно. Нужно повышать культуру мышления, которая у подавляющего большинства отечественных журналистов, этих хранителей традиций «русской интеллигенции», отсутствует как таковая.

Юрий Дарахвелидзе

Спортивный обозреватель радио «Маяк», «Эхо Москвы»

1. Состояние русского языка во все времена тревожило только его истинных знатоков и ценителей. А противостоящее им безграмотное большинство всегда хотело выйти за рамки правил. И вместо закономерной эволюции народ на языковом поприще получал ползучую революцию. В результате во многих словарях мы имеем признание равных прав на существование и у подлинно русских слов, и у вульгаризмов от непросвещенной толпы. Не исключено, что очень скоро свободно владеть русским будут единицы, а «читать и переводить со словарем» станет для познания родного языка занятием чрезвычайно непродуктивным.

2. Желтая, красная и голубая пресса и созвучные им каналы телевидения и радио не привлекают внимания нормальных людей по своей сути, а потому такой язык вне критики. Что же касается СМИ традиционного толка, то они в общем ниже определенного культурного уровня не опускаются, хотя ради пресловутого рейтинга иногда и выдают низкопробные перлы на потребу публике. Идеальный язык в журналистике – это высокий профессиональный уровень, искренность, доброжелательность, умение слушать собеседника, и тогда непременно найдутся самые правильные и нужные слова.

3. Простота не только сестра гениальности, но и кузина выразительности языка. Язык публицистики от языка художественной литературы не должен ничем отличаться, кроме разве что большей краткости и стройности.

4. Очень редко в прямых передачах на радио. Тут, конечно, не бывает никаких домашних заготовок, и вкрапления вполне естественны, что не вызывает нареканий со стороны коллег, да и я сам считаю это допустимым.

5. Если эти слова к месту и в русском нет достойного эквивалента, все нормально. Однако всегда неприятен перебор.

6. Во всем нужна мера, и тут главная ответственность лежит на