— Кому какое дело до моей личной жизни? Это никого, кроме меня, не касается!

— Совершенно согласен, — примирительно кивнул Саймон. — Но Джон «old school»[6]. Он считает, что «if you can’t keep it in your pants»[7], то это подвергает нас ненужному риску. Мы всё-таки хотим иметь с вами дело, поэтому он попросил меня проверить на месте.

— И ты убедился в достоверности? Шерлок Холмса что ли нанимал за мной следить?

— Нет, ну зачем же так. Просто наблюдал, составлял себе мнение.

Внезапно Лёха вспомнил, что Эля рассказывала, как познакомилась с мужем во время каких-то переговоров с англичанами, и его осенило.

— Мне кажется, я знаю, кто этот приятель Джона, и почему он «tried to stitch me up»[8]!

— Ты ему дорогу перешёл в каких-то делах?

— Нет, тут другой интерес. Ты «Сагу о Форсайтах» читал?

— Конечно, — удивился Саймон.

— Так вот, там муж, жена и любовник.

— Ну да, Сомс, Ирэн и Босини.

— Так вот этот мужик — Сомс. Моя старая любовь, на которой я женюсь — Ирэн…

— А ты, стало быть, Босини? То есть рогатый муж тебя подставил! Интересный поворот.

— Уверен, что это он! Знаешь, Саймон, что было, то было, только я — завязал. Собираюсь быть примерным мужем.

— Алексей, я тебе потому это всё рассказал, что ты мне нравишься. Я скажу Джону, что ты «good old chap»[9], и что мне будет комфортно с тобой в партнёрах. Главное, конечно, что ты знаком с Голсуорси — это его любимый писатель! Увидишь, теперь всё пойдёт гораздо быстрее.

— «I owe you one!»[10] — Лёха и вправду был благодарен Саймону за откровенность и доверие.

— На свадьбу пригласишь?

— Обязательно, а сейчас надо что-нибудь покрепче выпить!

***

Домой Лёха вернулся поздно, но в хорошем настроении. По привычке, проверил охранную систему — не входил ли кто в квартиру во время его отсутствия — и приоткрыл дверь. Она наткнулась на что-то на полу, и он мгновенно протрезвел. Ещё раз проверил — даже уборщица в этот день не была. Уж не Дэна ли команда? Лёха достал из кармана электрошокер и осторожно нажал на ручку — дверь опять встретила препятствие, но легко сдвинула его. В прихожей, он прислушался и резко зажёг свет. На полу лежал коричневый конверт. Лёха позвонил швейцару и спросил, не передавали ли ему что-нибудь. Тот удивился — никого не было. В дом въезжали несколько человек, так что возможно, с грузчиками кто-то и проскочил, хотя их бы засекли видео камеры. Можно просмотреть.

Всё ещё подозрительно косясь на посторонний предмет, Лёха нашёл на кухне перчатки для мытья посуды и маску, как у маляров. Он осторожно взял конверт двумя пальцами — совсем лёгкий, на бомбу не похоже. Порошок? Кислота? Может быть. Это явно не Дэн — старый друг не отличался утончённостью подхода — скорее прислал бы пару амбалов.

Положив конверт на кухонный стол, Лёха осторожно разрезал его и вытряхнул содержимое подальше от себя. Но внутри было всего несколько безобидных на вид листочков бумаги, копии каких-то официальных документов.

Несколько минут Лёха тупо смотрел на эти листочки, пытаясь осмыслить содержание, отказываясь понять его и принять. Лучше бы уж его избили по приказу Дэна. Что ему теперь делать? Как он сможет разговаривать с Элей, смотреть ей в глаза? Стоит ли?

Обычно в трудных ситуациях Лёха звонил Ксюше и вываливал на неё свои проблемы. Она разбирала их по полочкам и всё становилось приемлемым и решаемым. Только сейчас это касалось его и Эли, и он не мог говорить об этом ни с кем, кроме неё. Бумажки ему послала явно не она. Эля не хотела, чтобы он знал, иначе сказала бы ему сама. Тот, кто подкинул Лёхе этот конверт, хотел причинить боль, возвести между ним и женщиной, которую он любил, глухую стену, и добился своего. Некоторое время, Лёха сидел в раздумии, но мозг начал окутывать туман, он опустил голову на бессильно сложенные на столе руки и провалился в беспокойный сон.

Глава 17

Эврика

“Спорить с богами бессмысленно”

Гена, вне себя от злости, ворвался в кабинет судьи, который, увидев его, привстал со стула.

— Саша! Что это сейчас было? Мы же обо всём с тобой договорились!

— Не кричи, Гена, ещё услышит кто-нибудь!

— Мне наплевать, кто нас слышит! Ты меня так кинул! Сколько мы друг друга знаем, а?

— Поверь мне, если бы я мог решить в твою пользу, то решил бы!

— Что же тебе помешало? Ты же судья!

— Эта чёртова баба, адвокат твоей жены. Она держит все карты, — судья зашнырял глазами. — Ты видел в зале журналистов? Даже с телевидения припёрлись! Сделай я хоть что-то не так, сразу бы ущучили!

— В последний раз, Саша, я заплачу больше, но мне нужны гарантии положительного исхода!

— Гена, помоги мне! Сейчас эта стерва нарисовала картину твоей жены как матери Терезы! Мне нужно, чтобы ты вывалял Элю в дерьме. Закон отдаёт предпочтение матери, если только она не пьяница, проститутка или избивает ребёнка. А Эля — ни то, ни другое, и ни третье.

— Она трахалась за моей спиной с этим м*ком! Что тебе ещё надо? Развратная распущенная женщина, готова разрушить семью и лишить ребёнка отца ради своей похоти!

— Понимаю и сочувствую, но они эту грязь превратили в какую-то сказку: первая любовь, расставание, встреча через столько лет, падают в объятия друг друга — и все поверили в эту хрень, охают и ахают в умилении. Мои руки связаны! Принеси мне настоящий скандал — чтобы сомнений не было в том, какая твоя бывшая б*дь, и Оля — твоя!

— Скотина ты, Саш, я этого тебе не забуду!

— Я же говорю, Гена, я на твоей стороне, но мне нужен компромат! Хоть из пальца его высоси, мне всё равно!

В бешенстве, Гена громко захлопнул за собой дверь, но он осознавал правоту судьи — пока нанятые им ищейки не смогли ничего обнаружить, но возможно, есть другие пути.

Через час он сидел на скамейке в парке и размышлял о сложившейся ситуации: в глубине души, он никогда не хотел развода, он был привязан к жене. Найти другую женщину будет несложно, та же директриса из Олиной школы уже к нему подкатывала, но он тяжело привыкал к новым людям и отношениям. Элино предательство утвердило его во мнении, что никому нельзя доверять. Он любил обсуждать с женой свои