Чтоб больше нашего умом своим он правил,

                   И только, кум;

    Для человека лишь один оставлен ум.

Какая для него оставлена безделка!»

               Но Бобр Лисе в ответ:

               «Ах, кумушка, мой свет,

Худая будет нам со человеком сделка,

    И дар сей кончится, конечно, не добром.

Не осердись, что я слова промолвлю грубы:

                   Он будет лисьи шубы

                   Опушивать бобром».

Читатели, и вы, мню, скажете здесь то же,

Что качество души телесных сил дороже.

ГОСПОДИН С СЛУГАМИ В ОПАСНОСТИ ЖИЗНИ

Корабль, свирепыми носим волнами в море,

Лишася всех снастей, уж мнит погибнуть вскоре.

     В нем едет господин, при коем много слуг;

     А этот господин имел великий дух,

              Спросил бумаги в горе

     И, взяв ее, слугам отпýскную писал,

          А написав ее, сказал:

              «Рабы мои, прощайте,

              Беды не ощущайте,

Оплакивайте вы лишь только смерть мою,

         А вам я всем отпýскную даю».

     Один из них сказал боярину в ответ:

«Велик нам дар такой, да время грозно;

Пожаловал ты нам свободу, только поздно,

     С которой вскорости мы все оставим свет».

          В награде таковой не много барыша,

              Когда она дается

              В то время, как душа

              Уж с телом расстается.

СЛУЧАЙ

     Случилось одному прохожему в пути,

     Который столь не мог в суме своей нести,

Чтоб мог пробавиться во всю дорогу пищей:

Запас весь кончился. Прохожий стал как нищий;

         Сума с припасами пуста;

     Через пустые шел прохожий мой места,

А хлеба взял с собой весьма неосторожно;

Проголодался так, что бресть ему не можно.

     Однако же еще поел оставших крох.

     Лег спать; во сне ему привиделся горох

                          В горшочке,

К несчастью, позабыл он ложечку в мешочке,

     И нечем из горшка ему достать,

За тем он принужден опять голодный встать;

Взяв ложку в пазуху, и спать опять валится:

«Авось-либо мне сон еще такой приснится!

                   Тогда не буду я дурак,

                          Не встану так,

                   Как встал, без ложки;

          Я выем весь горох до крошки».

Безумец, хоть с собой сто ложек наклади,

У же такого сна не будет впереди.

Толк басни этой в том: кто случай упущает,

Тот после никогда его не возвращает.

ОТЕЦ И ДЕТИ

             Коснувшись жизни края,

Родитель сыновьям твердил так, умирая:

             «Из света я гляжу

             И к мертвым отхожу;

А вы оставшися, возлюбленные дети,

Когда не хочете вы спýстя рук сидети,

             Наставлю вас на лад:

         Я в поле у себя зарыл великий клад.

Зарыл, не помню где, так поле вы вскопайте

И, ежели его вы сыщете, владайте».

     Сих слов и жития последний был конец.

             Преставился отец,

А дети, должное отдав почтенье телу,

             Придвинулися к делу,

                   Искати клад,

         Но дело их нейдет на лад.

         Не зная подлинного места,

         Взрывают поле мягче теста.

«Но, знать, робята, клад в сем поле не лежит!

                    Насеем жит».

Потом посеяли, и житы их родились,

             Труды их им самим сгодились!

          Они снимают хлеб и продают.

     Им цену за него хорошую дают.

Сторично семена к ним с поля возвратились,

И так, искавши клад, они обогатились.

Кто в хлебопашестве хороший знает лад,

Тот подлинно себе находит в поле клад.

М.Д. Чулков

СОРОКА

Сорока некогда в пустом лесу сидела,

И на небо она, задумавшись, глядела,

Небесны красоты исчислити хотела,

Откуда ж ей зачать, того не разумела.

По случаю тогда Скворец к ней прилетел,

И думу он ее разведати хотел.

          И только лишь узнал,

То, глядя на нее, смеялся, хохотал,

          И так он ей сказал:

«Когда бы все глупцы побольше рассуждали,

Поменьше бы они, как думаю я, врали.

И что несведомо, того б не разбирали».

Сорока, рассердясь, вельми защекотала

          И так ему сказала:

«Ты чести у меня, мой друг, не отымай,

          Я русский попугай.

По перышкам моим прекрасная я птица,

Заморским птицам всем родная я сестрица.

Да я ж еще и петь велика мастерица.

Слетаются ко мне все жители лесов

И слушают моих различных голосов;

Не так прелестна здесь пастушечья свирель,

Какая у меня при окончанье трель.

          Сижу ли я или стою,

Бесперестанно я все арии пою.

Ни днем, ни ночью я, мой друг, не умолкаю,

          Всех в лесе заглушаю

И пением моим всю братью услаждаю».

Потом разинула Сорока свой роток,

И песенку ему воспеть она хотела;

          А тот ей дал щелчок,

Что с дерева она на землю полетела,

          Ногами задрягала

          И так защекотала,

Что птицы все ее смотрети прилетели

И жалости над ней нимало не имели.

Щелкали все ее и в голову и в рожу,

Измяли перышки и повредили кожу.

Однако щекотать она не перестала,

Хотя и лапочку на брани потеряла.

БЕРЕЖЛИВОСТЬ

          Из области Смоленской

     Мужик иль житель деревенский,

          Как серп поля их вытер,

          Пришел к нам в Питер,

Не гóрода смотреть, не с дамами