Без осторожности была бы я несчастна,

Без строгия души краса есть вещь опасна».

МАГНИТ И ЖЕЛЕЗО

В который было век, не ведаю про то,

Железо некогда поссорилось с Магнитом,

Так часто в дружестве, довольно крепко сшитом,

Случается разрыв, и часто ни за что.

          «Что думает Магнит? —

          Железо говорит,—

Что следую за ним, куда Магнит ни ходит,

И так меня, как за нос, водит.

          Не челобитчик я,

          А он ведь не судья.

И можно говорить с Магнитом вольным складом,

          Притом ходить обоим рядом».

Но скоро окончал Магнит с Железом бой,

Придвинулся, влечет, как прежде, за собой.

Возможно ли тому, кто мил, не угождать,

И склонности свои возможно ль побеждать?

МАРТЫШКА ВО ДВОРЯНАХ

          С полфунта накопя умишка,

          Разумной сделалась Мартышка

                 И стала сильно врать;

А этим возгордясь, и морду кверху драть.

          Но разве для глухого

Казалась речь умна оратора такого,

          Оратор этот врал,

          А сверх того, и крал.

И так он сделался из зверя дворянином,

          Пожалован был чином.

В дворяне, господа, Мартышку занесло,

Так, следственно, у ней и спеси приросло.

          Поймала счастье в руки,

          На что уж ей науки?

Мартышка — дворянин, как ты ее ни весь,

Обыкновенно герб таких героев — спесь.

Но, благородный став из подлости, детина

Сквозь благородие всем кажется скотина.

ДРОВОСЕК

Не много на свое искусство уповай

И воли быстрому желанью не давай,

Держись, притом держись, что сделать разумеешь.

За все хватаяся, напрасно лишь потеешь.

         Крестьянин негде был,

                   Дрова рубил,

         Для этакой науки

         К профессору не лезь,

         Имей топор да руки,

         Так мастер тут и весь.

А мой крестьянин был дрова рубить охотник,

И вздумалось ему, что он столяр и плотник;

Такими думами себя он веселил

И сосну с кореня претолстую свалил.

Колоду вырубя, мужик колоду гладит.

         Из ней корыто ладит.

               Долбил,

               Рубил,

         Колода вся изрыта,

Однако не было и виду в ней корыта,

         Не так пошел топор.

         А плотник на упор

         Еще колоду роет,

Да не корыто уж, теперь он ковшик строит.

Сказал: «Не возвращусь домой без барыша,

         Добьюсь ковша».

         Сердит, потеет,

         А ковш не спеет,

         Топор и долото

         Работают не то:

Долбушка сделалась да некакие рожки,

Не вышел ковш, так выдут ложки.

Стал мастер ложки выдолбать,

Считает в ужине обновкой щи хлебать.

Скажи, Минерва, мне, художеств мастерица,

Чем кончил наш мудрец?

Что вышло из его работы наконец?

       Спица.

В.И. Майков

КОЗЕЛ И ЖЕМЧУЖНАЯ РАКОВИНА

Козел, шатаяся, увидел мать жемчужну,

       Так Раковину все жемчужную зовут—

И, почитая ту за вещь для всех ненужну,

       Сказал с насмешкою: «Ты, лежа век свой тут,

Какую сделала, скажи ты мне, услугу

                 Земному кругу?

       А я всегда встаю с зарею по утрам,

       Хожу пастись в луга и лажу по горам

                 День целый».

       Ответ дала козлу и Раковина смелый,

                 Сказавши так:

                 «Козел, дурак,

Когда ты по горам, тварь глупая, бродила,

В то время перло я жемчужное родила».

ПОВАР И ПОРТНОЙ

     Удобней повару и жарить и варить,

     Как о поваренном портному говорить.

Не знаю было где, в Литве ли или в Польше,

Тот ведает про то, кто ведает побольше.

          Я знаю только то, что ехал пан,

          А ехал из гостей, так ехал пьян.

                 Навстречу вдруг прохожий,

          И сшелся с паном — рожа с рожей.

          Пан спесью и вином надут.

     Под паном двое слуг коня его ведут.

                 Конь гордо выступает,

                 Пан в спеси утопает,

                 Подобно как петух.

     За паном много едет слуг.

А встретившийся с ним в одежде ѝдет скудной.

Пан спрашивал его, как человек рассудный:

     «Какое ремесло имеешь за собой?»

     «Приспешник, государь, стоит перед тобой».

«Коль так, ответствуй мне, доколь не плюну в рожу:

     Когда приспешник ты, так знаешь ли ты вкус,

          Чтó почитаешь ты за лучший кус?»

          «У жареного поросенка кожу»,—

                 Ответствовал приспешник так.

                 «Ты — повар не дурак,—

Пан говорил ему,— и дал ответ мне смело;

Поэтому свое ты прямо знаешь дело».

     И по словах его пан щедро наградил,

     Подобно как отец, хотя и не родил.

Приспешник с радости мой, поднимая ноги,

                 Помчался вдоль дороги.

     Навстречу повару дорогой шел одной —

                        А кто? Портной.

                        Знакомцы оба,

Притом же и друзья, хотя и не до гроба,

                 Однако же друзья.

                 «Куда ты, брат Илья,

                        Бежишь поспешно?»

          Другой ответствует: «Теперь уж я

Скажу смеленько, брат, что мастерство приспешно

               Получше твоего;

               Не знаешь ничего

               Ты, пьяница Петрушка,

Что будет у Ильи великая пирушка!

               Взгляни на мой карман.

          Довольны мы с женою оба,

          И не прожить нам с ней до гроба,

                      Что дал нам пан,

          Который лишь теперь проехал пьян».

И вытянул мешок со златом он с