шмыгая носам взмолился о пощаде.

— Пощадить, говоришь? — сформировал я башку.

— Пощадить, — истово закивал Леший. — Только не увечь, добрый… А ты кто? — пригляделся он уже заметно протрезвевшими буркалами.

— Кащей я, Бессмертный, — вежливо представился я.

— Вот, лядь, попал, — вытаращился Лешак.

— И не говори, — подтвердил я. — Напал бесчестно, ну и вообще. Сейчас тебе лапу отпилю, на стену замка повешу. А потом ещё что-нибудь отпилю, — хозяйственно присмотрелся я к с чего-то заикавшему Лешему.

— Пощади, Бессмертный! — взмолился он. — По пьяному делу я обознался!

— Тогда будем с тебя виру требовать, — оскалился я.

И озвучил — так и так, за селением присматривать, подчинённых в узде держать. И… не более двух дюжин бутылок в год. Сам выпьет, кикиморам-шишигам отдаст — сам пусть решает.

— Смилуйся, Бессмертный, — заныл лешак. — Да мне даже горло промочить не хватит!

— Значит будешь с промоченым горлом. Но без лапы. И без ноги… или головы? — вслух размышлял я.

— Не надо! Согласен я, — страдал лешак.

— Слово?

— Слово моё, хозяина Лесного, — буркнул Лешак и получил свою лапу взад.

Тут же превратил её в лапу, с довольно неприятными ранами — мной пропиленное отображалось в нетрансформированном теле. И скорбно упёрся в лес.

А я, довольный потопал к байку — были у меня опасения, что «не срастётся», придётся Лешака гробить. Не очень хотелось, если честно, но как вышло — зашибись. Слово дал, а значит, не только буянить сам не будет, но и подчинённой нечисти не даст.

И по пути у меня включились мозги. А то мы с Ленкой, как бараны, упёрлись в «похитить» и в «Стальном». А на самом деле — всё решалось гораздо проще.

Подошёл, оповестил уже четвёрку ожидающих сатиров, что «проблема с лесной нечистью» решена. На что, помимо спасибок, выслушал резонное — «а должны мы что?» Вот Федот не уточнил, а теперь можно сатиров солидно потрясти, они богатые… Только не нужно.

— Через полчаса скажу, — отмахнулся я. — Лен, надо поговорить.

— Мне тоже, Кащей, — махнула ушами Зелёнка.

Отошли в сторонку, ну и я, как вежливый Кащей, представил первое слово даме.

— Я подумала, — начала Ленка. — Мы глупостями занимались. Этот лаборант — представитель, разъездной агент фирмы! Зачем нам его в Стальном ловить, когда можно… — посмотрела на мою ехидную морду, надулась. — Вот ты злодей! Ты специально не говорил?!

— Да нет, сам только сейчас понял, как и ты, — хмыкнул я.

Посмеялись немного — реально смешно вышло, прикинули. Вообще — моя идея с «платой от сатиров» выходила вполне приемлемой. Домовые и амбарные у них тоже от рук отбились, а фирма, где наш вредитель работал, как раз и специализировалась на домашней нечисти.

Так что нашей «платой» был найм для решения проблем этой самой фирмы. И сохранение в секрете этого факта.

Сатиры на нас долго непонимающе, а потом и подозрительно пырились, но потом просто махнули рогами. В общем-то — не их дело, на кой это нам, а «плата» — посильная.

А через сутки свалился я этому типу, в виде тросов на голову. Поймали мы лаборанта на обратном пути из Паново. И хорошо, что у Зелёнки зелья в её рюкзачке хранились, всегда под рукой, а то пришлось бы ещё и в Стальной мотаться.

Но поймал, напоил сначала зельем правдивости, а после допроса — забвения. Дождались мы, когда лаборант этот на телеге очнётся, сели на байк лицом к лицу и начали совещаться.

— Она над нами издевается! — веско постановила Зелёнка. — Посылаем этот список нафиг, всё это — фигня!

— Не думаю, — протянул я. — Просто в этом, скорее всего, замешан руководитель фирмы. А лаборант просто получил распоряжение.

— Ну… возможно, — признала Ленка. — Но мы до этого руководителя точно не доберёмся!

— Угу.

— И что будем делать?

— Да как и собирались — в Быстрое. Посмотрим, что там выйдет.

— Ладно, давай попробуем, — согласилась Ленка.

Но вообще — её понять можно. Потому что под зельем лаборант выдал нам такой расклад: нечистик, который улучшал благосостояние одного из селений (полевой, выводящий на запредельные параметры созревания и урожайности всякие агрокультуры) был захвачен не «по злобности, а только научной надобности для». Распоряжение дал начальник, но нечистика изучали, использовали узнанное в наработках и… просто отпустили.

То есть вообще — свинство, но если бы не папка Малахитницы, то претензии могли быть только у селения, поскольку новый нечистик, появившийся вместо похищенного, столь ударными достижениями не отличался. А так — и вправду изучали, старались понять, вроде как.

Так что результат — отрицательный. Но всё же результат, и хорошо, что узнали. А то как-нибудь, через годик маянья хернёй, СЛУЧАЙНО могли узнать, что этот лаборант знал все злодейские тайны. А то и вообще — сам главгад. Не исключенный вариант, да.

Заскочили в Стальной, попрощались с партнёрами — «поработаем вне Стального, возможно — несколько месяцев». Ну и поехали в Быстрое, пытаться найти гадские следы там.

12. Быстрая рекогносцировка

И всю дорогу до Быстрого мы прикидывали, что и как. Есть несколько наемных отрядов, указанных в папке. Эти деятели участвовали в столкновениях и нападениях, на них трупы и разрушения. Казалось бы, вязать паразитов и допрашивать. А потом повесить, за что-нибудь особо назидательное. Но фиг — мы в Конфедерации, и их подвиги в рамках её… нормальны.

Тут в очередной раз сыграло относительное спокойствие и многолюдие выживших региона. В столицах какого-нибудь старосту или городского начальника, только заикнувшегося бы об «а давайте соседям поле подпалим!» как бы не его электорат удавил, за опасные фантазии. А в Конфедерации «торговые конфликты» — норма. Ну такая, хреновая и, к счастью, не слишком распространённая, но норма.

То есть, например: несколько поселений, расположенных в примерно одном регионе, торгуют брюквой. И вот одно из них снижает цену в два раза, увеличивая поставки. Демпинг, как он есть. И один из нескольких конкурентов берёт в руки вилы, факелы и наёмников и палит нахрен поля брюквы. В заботе о соседях, чтоб те не перетруждалась.

Вообще — бардак, конечно. Но никаких «надзорных органов» нет. Конфедерация — объединение финансовое, все «договоры о взаимной защите» — индивидуальные. И, подчас, сжигаемые полем и сжигатели — такие договоры имеют и друг с другом, и с окружающими.

Если будет разрушение селения, массовые смерти — скорее всего, разрушителя накажут до смерти. Но такого вроде и не было, а такие конфликты ограничивались разрушением торговой инфраструктуры и умеренным количеством пострадавших.

Да и вообще, основными конфликтами были разборки купцов-перекупщиков за хлебные маршруты, цены перевозок и прочее. Вот эти