ещё задачка. При этом, желательность этого преступного деяния — очевидна.

Но ни хрена у нас не выходило ещё на стадии планирования. Системы безопасности Стального на нечисти и заклинаниях похищение фиксировали, как ни извивайся. Можно было «закрыть» область помехами там какими, но на эту веселуху припрутся СБшники. В общем, хреновые из нас с Ленкой вышли бандюги.

Так что на приперевшегося к нам сатира я смотрел с искренним желанием прибить казла. Ну реально, у нас всё плохо, а тут мохноногая рогатая скотина чуть ли не штурмом коттеджик берёт!

— Чё надо? — очень вежливо, потому что без мата, поинтересовался я у приперевшегося.

— Здравствуйте, господин Кащей, госпожа Елена, — выдал этот тип, чуть ли не прободавшийся к нам.

Вообще — занятный тип: я сатиров раньше и не видел и не знал, что они в наших широтах есть. Острое лицо, «мефистофельская» бородка, рога не казлиные, а скорее бараньи, кренделем изгибающиеся от висков к скулам. И ноги не козлиные, вполне человечьи, просто мохнатые, с вывернутым коленом и маленькой, непропорциональной беспалой ступнёй. Но ступнёй, а не копытом каким. И одежда занятная — натуральный килт, что, в целом, скорее физиологически оправданно.

— И вам не шибко смертельных хворей, — буркнул я. — Так что надо-то?

— Хотелось бы воспользоваться вашими…

— Коррроче!

— Нечисть обнаглела.

— Эммм… — задумался я, думая, до чего докопаться, но решил что кроме себя — не до чего. — Не настолько коротко. Что случилось, что хотите, что нам за это будет?

И начал этот тип блеять, наблеяв такой расклад: небольшая деревенька сатиров (вот реально — хрен знает, как они в приуралье металюднулись) производит вино на небывальщине. Довольно известный и дорогущий сорт, Ленке нравится, и я пробовал — вещь, на самом деле. Полезное, при этом, помимо вкусности.

Так вот, сатиры гнали это вино, невзирая на климатическую неуместность, не имели особых проблем. Но она возникла недавно, совершенно… человеческая, причём с нечистью. Леший, боровые и прочие кикиморы с домовыми принимали небывальское вино с радостью, помогали и всё такое… и спились. Натурально — спились, стали запойными алкоголиками, со слов сатира. Буянят, требуют «больше бухла», дерутся и вообще хулиганят, ведя себя, как человеческая алкашня. Будучи при этом нечистью так что как для поселения сатиров последствия не самые приятные, так и для урожая.

— А это вообще — нормально? — поинтересовался я у Ленки, клацающей по кнопочкам.

— Ну, я такого никогда не слышала. Но «слеза Пана» — на эфире. Вполне может быть, — пожала она плечами.

— Вообще-то, так «есть», — проблеял сатир.

— А вы рунистов привлечь не пробовали? — поинтересовался я. — Всё же они могут закрыть область от нечисти.

— И производство упадёт на две трети. Но текущий урожай может вообще не дожить до бутылок, так что пробовали…

— И?

— Отпи… избили их. Чуть не убили, — хмуро озвучил рогатый.

— А маги?

— С Лешим?

— Ну вообще — смотря какие… но согласен, проблема. Как бы их прибить не пришлось, — задумался я. — Берёмся, Лен?

— Паново недалеко, я — за, — выдала Ленка.

Тоже, видимо, задолбалась строить нереализуемые планы по допросу лаборанта. Стали собираться, но Федот, как назвался сатир, сказал, что он «пешком». Ну ладно, хрен с ним, решил я. Поедем на байке, полюбуемся окрестностями, на идиота полюбуемся, мозги разгрузим.

И офигел: после выхода из Стального сатир бросил «догоняйте», пригнулся и втопил… блин, километров пятьдесят в час! Не спринтом каким, а… ну видно — нормальная скорость для него, если и не прогулочная, то не напрягающая.

— Офигеть, — поделился я с Зелёнкой, догоняя бегущего.

— Ты и быстрее можешь, — дополнила Ленка. — Но да, офигеть.

Так этот деятель, на бегу, ещё и умудрялся разговаривать и отвечать на вопросы! И за пару часов мы до Паново, в этакой мрачной пуще, добрались. Заодно я, кажется, понял что делать. Ну, в плане как «урегулировать» ситуацию. Потому как даже если я, положим, перебью нечистиков — они появятся. Новые личности, но ситуация практически гарантировано повторится — нечисть к выпивке даже не небывальской расположение имеет. И на отказ сатиров «угостить» новый Леший отреагирует агрессией, причём будет в определённом смысле в своём праве: «его не уважили».

А если «угостят» — то ситуация, судя по всему, повторится. Так что тут надо разрулить ситуацию «по правде», чтоб нечисть сатирам не мешала, а не прибивать дебоширов.

Само селение было именно деревенькой на десяток домов — сатиров и вправду было немного. Но с учётом показанных Федотом физических возможностей — виноградные… ну, наверное — рощи, удивления не вызывали. Правда, буйство нечисти было заметно — часть кустов поломана.

Кроме того, круглое здание хранилище из глины было в нескольких местах продырявлено.

— Ломятся, вино воруют, напиваются, ломают кусты, — перечислял скотства нечисти Федот. — И всё хуже и хуже, Тольку чуть не прибили на прошлой неделе, хотел остановить Лешего.

— Рогами? — утончённо пошутил я.

— Словами, — сморщился сатир.

— Так, ладно. Лен, я тут сам, возможно, получится договориться. Лешего я чую.

— В винограднике, — кивнула Зелёнка.

— Нажрался опять и лозу ломает, — круничился Федот.

— А ты посмотри, есть ли нечисть, кроме лесной. С лесной, думаю, разберусь.

И потопал я в виноградник. Зрелище было скорбным, по пути к местопребыванию Лешего валялись в дугу бухие шишки, рощевые и прочая шелупонь. И сам виноград был частично обожран, частично обломан. От души буянили.

Леший обнаружился в центре виноградника, валялся на земле, а пара кикимор кормили его виноградом. Бухие все трое, да и по периметру храпела нажравшаяся нечисть.

— Леший, — негромко позвал я алкашню.

— А? Шонада? Тыхто? — попытался сконцентрировать на мне косящие глаза нечистик. — Ты хто такой?! Я тебя не звал! Иди…

— Сам нахер иди, — не стал я дослушивать. — И вообще, встать, когда с тобой моё Бессмертие беседовать изволит! — проявил я корону и приосанился.

Но Лешак был реально «в дугу». И отмахнулся от меня. Причём ладно бы фигурально. Но нет, лапа нечисти-оборотня приняла вид дубового ствола и обрушилась на меня. Был бы я человеком — гарантированный звиздец, отметил я, расплющенный в тросы.

Ну и сам напросился, заключил я, примерясь к так и не втянутой лапе-бревну. Лешак тем временем пьяно ржал на тему «ушёл куда-то», поддерживаемый хихикающими кикиморами. Ну а я захватил тросами руку-ствол и начал неспешно, с толком и расстановкой, его перепиливать.

— Эээ… больно! — через минуту закопошился Лешак. — Ты хто такой?! Да больно же! Отпусти! — вопил он, пытаясь выдернуть, изменить и как-то оберечь перепиливаемую лапу. Но эта лапа уже была «моя», так что нихрена у него не вышло.

Выл, орал, угрожал, потом — заплакал,