— Да уж, как утопленнице, — вздохнула Софья. — Значит, через три дня у меня синяк только поменяет цвет?

— Да, из багрового станет сине-фиолетовым, — кивнул доктор. — Интенсивность цвета будет зависеть от многих факторов. Припухлость тоже полностью не пройдет.

— Понятно, — и макияж тут слабо поможет. — Спасибо, — поблагодарил Софья и покинула кабинет врача.

Вот и все, не попадет она на конкурс. Софья села в удобное кресло и стала ждать Ярцева. Травматолог отправил его на осмотр к хирургу.

Ярцев вышел из кабинета через полчаса с забинтованным запястьем.

— Перелом? — в ужасе подскочила к нему Софья.

— Нет, растяжение связок. Нормально все. Может, я один в полицию съезжу? Отвезу тебя домой, провожу до квартиры? Ты отдохнешь, а завтра дашь показания? Идет?

— Оба попали в историю, оба будем и выкручиваться, — отрезала Софья. — Все равно мне показания давать. Не хочу растягивать это сомнительное удовольствие. Поехали сейчас.

В полиции просидели почти до утра. Долго заполнялись стандартные анкеты, еще дольше составлялись протоколы. Беседа с уставшим дежурным шла медленно и нудно. Оживление внесли адвокаты Ярцева. Но все равно, бюрократическая машина едва ворочалась.

Наконец Софья поставила подпись под протоколом.

— Можете идти, — устало кивнул в сторону двери полицейский.

Софья поправила пластырь на щеке и покинула кабинет, пахнущий бумагами, канцелярщиной и вечерними бутербродами дежурного.

На жесткой неудобной скамейке, обитой черным дерматином, сидел один из адвокатов Дмитрия. Он задал Софье несколько вопросов, взял номер ее мобильника и пообещал позвонить на следующий день.

— Чем нам с Дмитрием это грозит? — Софья не могла унять волнения. — Ему драка сильно навредит? В карьере, и вообще?..

— Что вы, нет, конечно же! — улыбнулся адвокат ее наивности. — Ни вам, ни Дмитрию Игоревичу ничто не угрожает. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Вы задержали опасного рецидивиста. Второго ищут. И не сомневаюсь, найдут в ближайшее время. Его подельник активно дает показания.

— Узнали, почему они напали на меня? — поежилась от воспоминаний Софья. — Или просто хотели… — она не смогла договорить, настолько ей была отвратительна сама мысль о возможной близости с двумя отморозками. — Или их кто-то нанял, чтобы устранить меня? — это еще больше испугало Софью.

А вдруг ее вообще хотели убить? Нет, не может такого быть! Кому она сдалась, мышь серая обыкновенная?

— Полиция с этим разберется, — адвокат ободряюще положил руку ей на плечо. — Возможно, это из-за вашего участия в конкурсе. Так думает и Дмитрий Игоревич.

Мозг Софьи пронзила острая как стрела и яркая как молния мысль. Неужели Роман Соболев опустился до такой низости? Неужели не может простить, что Софья плеснула в него чаем? Так нечего было руки распускать!

Однако, все сходится. Он ее единственный недруг. Не стала бы какая-нибудь участница конкурса устранять всех конкуренток. Они же виделись всего один раз, и тогда трудно было понять, в кого превратится каждая из участниц. Нет, судя по всему, это пакостит Соболев.

Дмитрий вышел от следователя через час в компании двух адвокатов. Немного утомленный общением с полицейским, но довольный.

— Все свободны, всем спасибо, — отпустил он сопровождающих. — Благодарю за поддержку, созвонимся днем.

Обсуждая какие-то сложные аспекты произошедшего инцидента, адвокаты покинули холодный холл.

Дмитрий подошел к Софье, встал напротив нее, улыбаясь взял за руки:

— Устала?

— Немного. Поехали ко мне чай пить? — предложила Софья. — Я ведь хотела тебя пригласить. Но постеснялась. Глупо, правда?

— Я тоже хотел к тебе напроситься. И тоже постеснялся, представляешь? Я и постеснялся, — рассмеялся Ярцев, обнял Софью правой рукой. Поправил оторванный рукав на ее шубке.

— Мне жаль, что я подвела тебя. Ты так много сделал для моей победы, — вздохнула Софья.

— Ты меня не подвела. Ну, не попадешь на конкурс, и что? Тебе это важно?

— Нет, — призналась Софья. — Но мы оба работали над этим. И все коту под хвост… — снова вздохнула она.

— Это мелочи. Ты не расстраивайся, на Новогодний бал мы все равно пойдем.

— Мы похожи на двух маргиналов, — печально посмотрела на Ярцева Софья. — Нет, это невозможно…

— Не горюй, Новый год мы встретим отлично! Обещаю тебе.

Они вышли из отделения. Город спал, тихо кружились снежинки, сверкая холодными искрами, горели яркие глаза уличных фонарей. Тишина и покой окутали улицы. Софья вздохнула полной грудью, с наслаждением втянула в себя морозный воздух. Да, сегодня она пережила удивительное приключение. Опасное, но такое захватывающее!

Глава 32

Они сидели на тесной кухне Софьиной квартиры, пили чай, ели заказанную пиццу и болтали обо всем на свете и ни о чем. Смеялись, вспоминая что пережили сегодня ночью.

— Как ты додумалась таранить мусорным баком рецидивиста? Это ж сообразить надо было! Просто гениально!

— Ну, а что было делать? По башке я дала ему куском мерзлого песка, только вырубила ненадолго, и все.

— Не побоялась руки запачкать.

— Ты серьезно думаешь, что мне в тот момент было это важно? — Софья откусила от куска пиццы и блаженно закатила глаза к потолку. — Похоже, стресс пробуждает аппетит.

— Однозначно, я тоже страшно проголодался.

— А ведь сегодня рабочий день, — напомнила Софья, с наслаждением запивая пиццу сладким и горячим чаем.

— Хорошо возглавлять собственный бизнес. Сам себе хозяин. Можно перенести совещание, можно отложить деловую встречу. Так что я сегодня буду бездельничать и спать до обеда. Зато после обеда мы пойдем выбирать тебе наряд на Зимний бал.

— Нет, не надо. У меня жуткий синяк… — попыталась возразить Софья. — И вообще, я собиралась сидеть дома пока лицо не придет в норму. Мне еще надо будет Максу объяснить, что случилось. И родителям… — Софья почувствовала себя маленькой девочкой, которой предстоит оправдываться в своих глупых поступках.

От одной мысли о родителях ей стало дурно. Мама начнет плакать. Она всегда плачет. И от умиления, и от радости, и от неприятностей.

Отец будет хмуриться и молчать. Так он даст знать, что осуждает легкомысленное поведение дочери — нечего шляться ночью по темным закоулкам. И вообще, приличные женщины сидят дома с ребенком, а не мотаются фиг знает где