– Дима, у тебя ведь нет инструкции, чтобы в случае контакта устранить нас всех? – она сделала вид, что шутит, и улыбнулась.

– Всех? Что ты, конечно, нет. По крайней мере, не таких красивых девушек, как ты! – Волков улыбнулся в ответ, но как-то натянуто. Да, она была красивой девушкой. Но, судя по тому, что он выбрал японку, недостаточно красивой.

– О, ты считаешь меня красивой? – спросила Мари и тут же пожалела.

– Конечно! – Дима не понял её намека. Мужчины, порой, такие деревянные. Какая разница, если тебя считают красивой, но общаются только как с другом. Надо перевести тему. Не в этот раз, Мари, увы, не в этот.

– Дима, раз всё так серьёзно, мы должны разобраться. Какие у нас есть версии? – она подумала о том, как невовремя закончился кофе в кружке. – Давай обсудим и сходим ещё за кофе.

– Я сам сбегаю чуть позже, ты же должна сидеть тут, за пультом, так что побуду официантом, – учтиво ответил он. – Я бы выдвинул как основную версию то, что эта штука улетела раньше, чем ребята туда пришли. Самую логичную. Ну, можно, конечно, рассмотреть и версию Мичико о том, что она стала невидимой.

Мичико. Всё время он напоминает о Комацу. Обидно. Особенно учитывая, что сама японка не хочет принимать его внимания, ей нравится Кристоф, это же всем очевидно. Ну или хотя бы Мари. Потому что, следя за Димой и заметив его внимание к Мичико, она начала внимательно следить и за той. Несложно было заметить, что внимания Волкову она не уделяет, в отличие от Криса, которому, как казалось Нойманн, никто особенно не нравился, – он одинаково любезно и галантно вёл себя со всем девушками, как истинный француз. То ли ещё не выбрал, то ли вообще не интересовался противоположным полом. Если так, то кому-то из девушек, да и самому Крису будет грустно в колонии. Но это три года, всего три года. Ей тоже предстоит быть одной всё это время.

У Мари раньше был парень, Эрик. Довольно длинные отношения, и всё, вроде бы, шло к свадьбе. Однако, когда он узнал, что невесте предложили участие в программе колонизации, сразу бросил её. Даже не пытался отговорить. Было обидно. Вполне возможно, если бы он попытался её удержать, она бы отказалась от миссии. Ради него. Но судьба распорядилась иначе. Эрик сказал, что это слишком важно для неё и для человечества, и он не будет стоять между ней и космосом. И уехал со всеми вещами. А ей потом казалось, что парень просто нашёл красивый повод её бросить и выглядеть благородно.

В итоге два года подготовки она провела одна, сосредоточившись на работе, перестала общаться с друзьями, мало виделась с семьёй, проводя много времени в Москве и в Хьюстоне в центрах подготовки космонавтов. В российской столице она и познакомилась с Димой. Сначала она его воспринимала только как коллегу, но Волков её чем-то зацепил, видимо и сам того не желая. Вот уже три года, как у неё никого не было, и Мари твёрдо знала, что из всех мужчин не только на Марсе, но и на Земле ей нужен только Дмитрий Волков. Впрочем, брысь, брысь такие мысли, опять отвлеклась.

– Мари, а есть ещё снимки с «Одиссея»? Отключила ли Джессика фотографирование окрестностей лагеря в высоком качестве? – внезапно спросил Волков. Чёрт возьми, Димочка, гениально.

* * *

Она наконец нашла нужную папку и пожурила себя за то, что сразу не разобралась со структурой хранения данных. Джессика всё же лучше неё разбирается в таких вещах, а Мари потратила минут десять, чтобы всего-навсего отыскать, где же фотки. И они там, как Дима и предположил, были, в том числе новые, с каждого орбитального витка «Одиссея» с того времени, как Джесс запустила фотографирование. По её настройкам, фотографии начинали сниматься начиная с расстояния в тридцать шесть километров в одну сторону, и на такое же расстояние в другую. Огромные полугигабайтные файлы, по семьсот с лишним штук на каждый виток, забили немалую часть серверных накопителей. Надо бы не забыть напомнить Хилл отключить программу и подчистить диски. Но сначала посмотрим, что там уже есть.

– Вот последние дневные снимки, – Мари выбрала ту, которая примерно должна была хранить изображение в пяти километрах на запад.

Прямо в центре кадра около холма находился тот же самый объект.

– Он вернулся! – Мари была рада, ведь теперь не Джесс с Рашми, а они с Димой нашли инопланетян.

– Или не уходил, – Димин голос был слегка напряжён. – Смотри, он у того же самого холма. Если бы он улетал, зачем возвращаться на место, где его раскрыли? Можно же было подлететь с другой стороны, на иное расстояние.

Он прав. Место же раскрыто. Что за разведчик возвращается на ту позицию, где его обнаружили? Или марсиане этого не поняли, не сочли вылазку попыткой их найти? Да нет, как такое может быть, они же там ползали и искали минут десять-пятнадцать. Каким надо быть глупым, чтобы не понять, что это не совпадение? Мари полистала фотки влево-вправо. Везде объект оставался на одном и том же месте. Подождите-ка.

– Дима, он не совсем в той же точке. Я помню, НЛО был вот здесь, – она ткнула пальцем слегка юго-восточнее, ближе к основанию холма, – а теперь переместился метров на сто.

– Твоя правда. А давай поищем время, когда он вернулся.

Мари начала выискивать все файлы с тем же положением «Одиссея» и изучать их. Несколько витков, но он на всех фотографиях. И вот на очередном снимке им предстала картина, где на фото их друзья… и чёрный объект.

– Они были там одновременно, почему же тогда не видели? – Нойманн взглянула на Диму. Тот недоуменно пожал плечами. Да тут такие версии в голову приходят, что сама диву даешься!

– Дима, представь, что они всё-таки вступили в контакт, но их всех подменили инопланетяне, и у нас на базе сидят пришельцы-клоны. Или им стёрли память, и они думают, что ничего там не нашли?

– Подожди строить версии, оставь это для жёлтой прессы, – Дима натужно улыбнулся, – давай попробуем разобраться, что же там происходило.

Они стали перелистывать фотографии от более поздних к сделанным раньше по времени. Однако, тридцать шесть кадров в секунду практически не давали движения, ведь из-за скорости полета «Одиссея», одна и та же точка запечатлевалась всего лишь на нескольких десятках снимков, то есть лицезреть её можно было лишь около секунды. Эту секунду ребята стояли у подножия холма, примерно на месте старого расположения