Филипп, спокойно наблюдая за ней.

– Нож или еще что-нибудь, чтобы разрезать ваши веревки, – ответила она, не прерывая поисков.

– Нож должен висеть на стене, за той бочкой, которая возле мешка с мукой, – подсказал Филипп.

Софи застыла, хмуря брови, и медленно обернулась.

– Откуда вы знаете?

– В детстве я играл здесь каждый день. Мы в подвале Грейстоуна, родового гнезда семьи Харлоу.

Глава 21

Софи стояла вплотную к Филиппу, разрезая путы на его руках. Несмотря на беспокойные часы, которые они провели в карете сомнительной чистоты, а потом в подвале, от него по-прежнему хорошо пахло. Как ему удается выглядеть почти безупречно после того, как их похитили? Это непостижимо. А легкая щетина на щеках и подбородке лишь придавала ему лихости. И вообще он стал еще привлекательнее. Боже правый! Как она может думать о таком, когда они в опасности? Ей нужно сосредоточиться.

– Если это Грейстоун, – тихо сказала Софи, пытаясь анализировать происходящее, – значит…

– Почти наверняка здесь замешан Хью, – подхватил Филипп. – В том, что мы находимся именно в том месте, у меня сомнений нет: я догадался об этом в ту же секунду, как мы вошли в дом. Мне все здесь знакомо, я узнаю этот особый запах: смесь мяты и розмарина, которую наша экономка миссис Джарвис использует для полировки мебели. Этот особый состав она сама же изобрела.

Софи кивнула. Ее не особенно удивило, что все это происки Хью, но он не мог это придумать один. Кто тот человек, чей голос она слышала в салоне Валентины? Впрочем, в данный момент это не имело особого значения: куда важнее было выбраться отсюда. В подвале, конечно, чуть просторнее, чем в карете, но потолок так низко нависал над головами, что становилось не по себе. И какие гарантии, что им удастся спастись, даже если их все-таки найдут люди Беллингема?

Как только руки Филиппа оказались свободны, Софи предоставила ему самому избавляться от пут на ногах, и продолжила осмотр подвала.

– Что вы ищете теперь? – спросил Филипп.

– Нет ли здесь еще одного выхода, – ответила она, не прерывая своего занятия.

– Боюсь, что единственным выходом служит дверь, через которую мы сюда вошли, и, уверяю вас, это очень крепкая дверь, если ее закрыть на замок. Малькольм не раз запирал меня здесь, так что я знаю, что говорю.

Софи вернулась и, остановившись возле Филиппа, с фонарем в руке, буркнула:

– Вот черт!

Филипп удивился:

– Чертыхаетесь, миледи? Считаете, что наше положение настолько ужасно?

Она обернулась к нему, не веря своим ушам:

– А разве нет? Мы должны отсюда выбраться! Нельзя терять ни минуты! Но как?

– Без толку! – сказал Филипп. – Стены здесь толстые, каменные. Окон нет. Дверь из толстых досок и, насколько я помню, огромный замок.

Софи едва удержалась, чтобы не топнуть ногой от досады:

– Отлично! И что же делать?

Филипп пожал плечами:

– Думаю, ждать, пока не явится наш хозяин.

– Но мы уже поняли, что это Хью! – в гневе воскликнула Софи. – Кто еще привез бы нас в Грейстоун?

– Да, вне всякого сомнения! И вся эта затея служит одной цели – убить меня.

Софи настороженно смотрела на него.

– Вам что, весело? – Она покачала головой, хмуря брови. – Если вы уверены, что вас хотят убить, почему же не хотите найти выход?

– Потому что хочу знать, кто еще в этом замешан. Мне очень интересно, кто говорил тогда с вашей мачехой!

– Хорошо. В таком случае наши мнения расходятся: я бы убралась отсюда, а потом бы выясняла. А вы, должно быть, сошли с ума, если хотите остаться.

Филипп усмехнулся:

– Я хочу знать, кто убил моего брата. И мне кажется, что я это выясню, если задержусь тут подольше.

Софи сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Этот человек решительно сошел с ума. Похоже, удар по голове сказался на его мыслительных способностях сильнее, чем она предполагала.

– Вот, значит, каков ваш план? Остаться и быть убитым?

– Я не сказал, что собираюсь позволить им меня убить, – заметил Филипп с усмешкой.

– Отлично. Тогда сидите и ждите, пока они решат вашу участь. А я собираюсь попытаться открыть эту дверь. – Софи схватила фонарь и направилась к лестнице.

Прошел час, и Софи наконец оставила попытки открыть проклятую дверь. Не иначе, ее сделали из камня! Она перепробовала все, что смогла придумать: бросалась на дверь всем телом, пинала ее и осыпала ругательствами, но та не поддалась даже на долю дюйма, зато Софи основательно порвала юбку.

Шуму она наделала достаточно, чтобы явился один из похитителей – тот, что помельче, – и Софи убедила его, что ей нужно в уборную. Но потом он все равно привел ее обратно к злополучной двери и втолкнул в подвал.

Она уныло поплелась вниз по лестнице и увидела, что Филипп, усевшись на единственный предмет мебели, что был в их распоряжении, – на узкую походную кровать, которая стояла вдоль стены с винными бутылками, – орудовал камнем, пытаясь наточить нож, с помощью которого они перерезали его веревки. Одному богу ведомо, где он отыскал этот камень! Софи подошла к нему и пристроилась рядом. Стоило ей сесть на матрас, как на нее навалилась смертельная усталость, из груди вырвался вздох – громкий и протяжный. Филипп отложил камень и нож и обнял ее за плечи, осторожно привлекая к себе. Она уронила голову ему на плечо. Было отрадно чувствовать прикосновение его сильной руки и даже показалось, что ей ничто не угрожает. Закрыв глаза, Софи забылась сном в объятиях того, кого любила.

Софи медленно поднялась с матраса и потянулась. Господи, да она уснула! Тонкая комковатая подстилка вряд ли располагала ко сну, а после езды в той ужасной карете, да еще в несчастном состоянии духа, в котором она пребывала, было удивительно, что она вообще может спать, но Софи не могла отрицать, что чувствовала себя отдохнувшей. Как долго она спала? И который час? В подвале было темно – возможно, там, наверху, полдень, а может, и вечер.

Софи обвела взглядом просторное помещение, силясь что-то увидеть в полумраке. Фонарь все еще горел возле постели, отбрасывая тусклые тени. Где Филипп? Она встревожилась. Его не было. Камень и нож тоже исчезли. Теперь ей стало страшно. Неужели его увели, пока она спала? Может, они сделали с ним что-то ужасное? Неужели Хью убил и его, как Малькольма? За первой ужасной мыслью мгновенно пришла вторая: ей самой тоже может грозить опасность! Если они действительно собирались убить Филиппа – или уже убили, – она свидетель! Она просто подвернулась им под руку, и ее случайно похитили