Стас поздоровался и присел напротив. Девушка смотрела на него своими гигантскими печальными глазами и нервно крутила обручальное кольцо на безымянном пальце. Стас отметил, что косметики на Дарье почти нет, только бледно-розовая помада на губах.

— Я — Станислав, — произнес Стас. Уши у него привычно загорелись. Вот девушка одета скромно и неброско, а он рядом с ней как селезень в аляпистой бандане и гавайке…

— Даша, — прошептала блондинка. — Вы — экстрасенс-поисковик?

— Да. Как вы обо мне узнали?

— От подруги.

— Она что-то теряла?

— Ее супруг с вашей помощью нашел телефон…

— А, да, помню.

— Просто… — сказала Даша, — всем людям всегда надо что-то найти.

— Расскажите о муже.

— Мой муж — Роман Дегтярев, — поведала Даша. Почему-то она считала нужным уточнять фамилию. Она показала фото на телефоне. Роман был намного старше жены, хорошо за сорок, ближе к полтиннику, на вид в папули ей годился.

— Он врач. Пропал три месяца и одну неделю назад.

— Ого! — вырвалось у Стаса.

Его удивление больше относилось не к тому, что три месяца и одна неделя — срок немалый, а к тому, что такое юное прелестное большеглазое создание спустя столько времени ищет своего старенького мужа, отсчитывая дни.

Видимо, любовь. Как трогательно.

— Это было давно, — признала Даша. — А это имеет значение для поиска?

Стасу припомнилась найденная детская лопатка. Он потерял ее больше двадцати лет назад — и ничего, нашел.

— Нет, — сказал он. — Наверное, нет. Вы принесли что-нибудь из его вещей, как я просил?

— Да. — Из сумки с заплатками вынырнул потрепанный толстый блокнот. — Он постоянно что-то записывал. Наверное, здесь остались его отпечатки… В смысле, какие-то духовные, что ли, отпечатки.

Даша смутилась и очень мило зарумянилась.

Стас положил руку на блокнот. Амулет нагрелся, а вместе с ним — вся грудь. Жар пробежал вниз по животу, описал круг на уровне таза и поднялся вдоль позвоночника до носоглотки. Стас шумно выдохнул, и ему почудилось, будто выдыхаемый воздух горячий, как пустынный самум.

Беленькая голубоглазая Даша напряженно следила за ним.

Стас открыл блокнот и полистал — больше из праздного любопытства, нежели необходимости. Он уже почуял направление, в котором следовало искать потерянного Романа. Блокнот процентов на семьдесят был исписан врачебными каракулями, разобрать их сумел бы только аптекарь с большим стажем.

Ближе к концу появились неумело и примитивно сделанные рисунки: дома, заборы, балконы, крыши…

Насупившись, Стас убедился, что рисунки изображают Серый мир. Несмотря на скромные художественные способности Романа Дегтярева, в нарисованных городских пейзажах угадывалось убожество реальности под Завесой: стены с трещинами, дороги с дырами, мусор, заборы из разномастных фрагментов, неказистые автомобили…

Последние рисунки делал явно психически неуравновешенный человек, в бешеном темпе царапающий шариковой ручкой по бумаге. На двух из них Роман накалякал темные пятна в виде искаженных человеческих тел.

Похожие тени Стас уже видел — на обоях родительского и соседского.

Его передернуло, а лицо, по всей видимости, исказилось от омерзения и ужаса. Хорошо, что он не снял дымчатых очков.

— Что? — прошептала Даша.

Ее не слишком удивила реакция экстрасенса.

— Ничего, — буркнул Стас. И подумал: «Он тоже тертон! Он тоже видел Серый мир. И исчез без вести».

И, помимо всего прочего, Роман, судя по всему, был достоин любви этой печальной юной куколки.

Глава 18

Дара-7

Стас откинулся на спинку кресла.

Высока вероятность, что Роман тупо сбежал после открытия изнанки мира, а жену бросил. Или не захотел подвергать ее опасности жизни с видящим вещи такими, какие они есть, тертоном.

Стас поймал себя на том, что склонен оправдывать Романа. Во-первых, он — как Стас. Во-вторых, имеется опыт оправдания внезапно ушедших из дома мужчин…

Стас дернул подбородком, отгоняя воспоминания об отце. По спине бегали мурашки, их не могли прогнать даже теплые утренние солнечные лучи, просачивающиеся между листьями фикуса.

Холодным клинком пронзило предположение: а если Даша — подделка? Тоже вязаная или какая-нибудь еще? И она потеряла «еду»?

Нет, глупости. Куклы боятся тертона, особенно в состоянии ви́дения им истинного мира. Они даже ведут себя неадекватно… Нет, Даша настоящая.

— Он говорил, что видит что-то… необычное? — после паузы спросил Стас.

Даша, вновь увлекшаяся верчением обручального кольца, вскинула глаза.

— Он стал скрытным в последнее время… И напуганным. Но он не говорил, что что-то видит… А что вы имеете в виду?

Стас проигнорировал вопрос.

— У него появлялись вещи, которых вы раньше у него не замечали? — продолжил он выяснение обстоятельств. — Скажем, амулеты? Талисманы?

Она помотала головой.

— Уверены? — разочаровался Стас.

Собеседница вздохнула.

— Нет, не уверена. Говорю же: он стал очень скрытным. И часть своих вещей всегда хранил в кабинете в медцентре. У него там были ночные дежурства.

«Стоит ли искать другого тертона? — спросил Стас себя. — Может, плюнуть на все и тоже свалить куда-нибудь? Но куда? Неважно, лишь бы раствориться, порвать все старые связи, исчезнуть, и чтобы никто не нашел! Хотя меня и искать-то никто не будет».

Его во второй раз за утро словно ударило током. Отец! Он ведь тоже скрылся в неизвестном направлении (теперь уже известном) ни с того ни с сего. А не был ли он тоже тертоном? Не увидел ли он Серый мир? Если да, то это наследственное.

Сколько же таких, как Стас, видящих сквозь Завесу?

— Я… — забормотал он Даше, — слишком много времени прошло… Я не уверен, что найду…

Тихая и понурая Даша неожиданно резко подалась вперед, схватила Стаса за руки узкими ладошками и заговорила с такой страстью, что Стас оторопел:

— Пожалуйста! Прошу вас, Станислав! О вас рассказывают чудеса! Вы найдете кого угодно!..

В огромных глазах было столько мольбы и надежды, что Стас внутренне размяк и передумал немедленно валить куда подальше. Похоже, подключилась магия, перед которой пасует даже тертон. Магия женских чар.

— Ладно… — проворчал он под вопль внутреннего голоса: «Ой, дурак!» — Я поищу. Потом отзвонюсь.

— Я поеду с вами! — тем же горячим шепотом произнесла Даша.

Стас покосился на официантов — они уходили с летней площадки внутрь кафе. Интеллигентный любитель кофе тоже успел откланяться. Больше никого здесь не было.

— Со мной? — повторил